Я осторожно улыбнулась, все еще пытаясь разгадать его.
– Но почему так?
Усмехнувшись в ответ, жрец сморщил лоб.
– Семнадцать лет назад я держал в руках плачущего младенца, девочку. Я поднял ее, молясь богам о том, чтобы они защищали и хранили ее, и поклялся, что буду делать то же. Я не глуп. Я держу слово, данное богам, а не людям.
В нерешительности я смотрела на него, не зная, что сказать. Истинный святой, преданный богам?
Положив мне руку на плечо, он повел меня к двери, предложил обращаться к нему, если мне захочется посмотреть другие книги. Уже в коридоре он шепнул мне на ухо: «Я ничего не расскажу об этом другим жрецам. У нас с ними могут разойтись представления о том, что такое верность. Вы меня понимаете?»
– Безусловно.
* * *
Колокол Сакристы прозвонил снова, возвещая на этот раз о наступлении полудня. У меня урчало в желудке. Стоя в глубокой тени северного портика, я просматривала книжку.
Kencha tor ena shiamay? Как твое имя?
Bedage nict. Выходи.
Sevende. Скорее.
Adwa bas. Садись.
Mi nay bogeve. Не двигайся.
Это больше всего походило на список команд, которые солдаты отдают пленным, но позже я еще посмотрю подробнее. Возможно, это поможет мне разобраться в другой маленькой книжечке из Венды. Я захлопнула томик, спрятала его под одеждой и, выйдя на свет, осмотрелась. В толпе гуляющих я заметила отливающую золотом голову Паулины в венчике из розовых цветов. Я уже хотела ее окликнуть, как вдруг над ухом раздался чуть слышный шепот.
– Наконец-то.
Кожу обдало теплом. Рейф вплотную прижался сзади к моей спине и провел пальцем по плечу и руке.
– Я уж думал, нам никогда не удастся остаться одним.
Его губы заскользили по моей щеке. Я прикрыла глаза, пытаясь унять дрожь.
– Мы и сейчас не одни. Разве не видишь, прямо перед нами люди, весь город!
Он обнял меня за талию одной рукой, большой палец поглаживал мне бок.
– Нет, я не вижу никого и ничего, только это… – он поцеловал меня в плечо, а потом провел губами вверх, пока не уткнулся в ухо, – …и это… и еще это.
Я обернулась, и наши губы встретились. От Рейфа пахло мылом и свежей хлопковой тканью.
– Нас могут увидеть, – задыхаясь от поцелуев, выговорила я.
– Так что же?
Меня это тоже не слишком беспокоило, но все же я потянула его поглубже в тень, хотя среди белого дня и это местечко трудно было назвать укромным.
Уголок его рта вздернулся в усмешке.
– Вот незадача, никак нам не уединиться. Всего минутка вдвоем, зато целый город глазеет на нас.
– Сегодня вечером будет угощение и танцы, и много укромных мест, где можно от всех затеряться. И уж тогда мы друг друга не упустим.