Надо было бы последовать за ними, но Паулина так и вцепилась в меня, не выпуская из-за стола. В первый раз за последние недели я увидел ее без траурного платка. Она выглядела такой хрупкой, беззащитной. Я не смог уйти, да она бы и не позволила.
Я нагнулся, чтобы прополоскать в ручье волосы. Это было второе купание за один день, но после рыбной ловли, метания топоров, добывания огня на скорость с помощью двух палочек и прочих так называемых забав вымыться было просто необходимо – особенно учитывая, что вечером я собирался танцевать с Лией. Я был твердо намерен этого добиться.
У меня не шло из головы то, как она смотрела на меня вчера вечером, гладила меня по плечу. Как бы я хотел, чтобы между нами все сложилось иначе. Может, так оно и будет, хоть на одну ночь.
Скучая, я облокотилась о перила на крыльце. Мы дожидались, пока Берди умоется и наденет нарядное платье, чтобы вместе отправиться на ночные гулянья на площади. Позади был долгий день, я все еще переживала случившееся во время метания ножей и странное чувство, что за мной кто-то наблюдает, в момент, когда на меня смотрели сотни глаз. Казалось бы, одной парой меньше, одной больше,…
– Паулина, – помявшись, спросила я, – с тобой так бывает, что ты понимаешь вдруг, что знаешь о чем-то? Просто знаешь?
Подруга долго молчала, будто не слышала вопроса, но потом вдруг подняла голову.
– С тобой так бывает, правда? Помнишь, мы шли мимо кладбища, и ты увидела, что Микаэль мертв.
Я резко выпрямилась.
– Что? Нет. Я…
– Я потом часто это вспоминала. Выражение твоего лица в тот день. Твою просьбу остановиться. Ты видела его смерть.
Я неистово замахала руками.
– Нет. Это другое, – я села рядом с Паулиной. – Я не сиарра. Я не вижу так, как моя мать. Тогда я правда почувствовала что-то неясное, хотя и сильное. В тот день я просто поняла, что что-то случилось.
Паулина обдумала мои слова и пожала плечами.
– Тогда, возможно, это не дар. У меня иногда тоже бывают похожие ощущения. Вообще-то я тоже чувствовала, что с Микаэлем что-то произошло. Что он не приедет. И от этого, кажется, мне еще сильнее хотелось, чтобы открылась дверь таверны и он вошел. Чтобы оказалось, что мои предчувствия неверны.
– Так ты считаешь, что это не дар.
– У твоей матери были видения, – она с виноватым видом опустила глаза. – По крайней мере, раньше.
Видения перестали посещать маму после моего рождения. Иные злые языки поговаривали, что я похитила ее дар, находясь в утробе – смехотворное утверждение. Тетушка Бернетта говорила, что я тут совсем ни при чем, просто с тех пор, как мама поселилась в цитадели, ее дар постепенно слабел вдали от родной земли. Другие заявляли, что у нее и вовсе не было никакого дара, но я сама была свидетельницей того, как он проявлялся – давно, когда я была маленькой. Я видела, как она устремляла невидящий взгляд серых глаз куда-то в пространство, а потом начинала действовать, решительно и собранно. Однажды она вдруг поспешно согнала нас всех на обочину, а через минуту по дороге галопом пронеслись испуганные кони. В другой раз мать вытащила нас из спален незадолго до сильного землетрясения и очень часто прогоняла из гостиной, предчувствуя, что отец придет раздраженным и лучше не выводить его из себя.