По ту сторону смерти,
За великим разломом,
Где голод пожирает души,
Умножится скорбь их.
– Песнь Венды
Дзинь.
Дзинь.
Дзинь.
Дзинь.
Вот уже два часа я была на лугу, снова и снова бросая свой кинжал. Мишенью был маленький пенек, но я почти не промахивалась. В зарослях дикой горчицы я протоптала дорожку, бегая за ножом и обратно. Лишь несколько раз он пролетел мимо цели – когда я позволяла себе задуматься о чем-то.
Дзинь.
Дзинь.
А потом бряк, хлоп, шлеп, когда нож не попадал и скрывался в высокой траве позади мишени. Слова Вальтера, лицо Вальтера, душевная мука Вальтера не выходили у меня из головы.
Я старалась выстроить их в какую-то осмысленную картину, но откуда взяться смыслу, когда речь об убийстве. Грета не была воином. Ребенок даже не сделал первого вздоха. Дикари. Я нагнулась, ища нож, упавший куда-то в траву.
– Лия?
Я резко выпрямилась. Это был Каден. Он соскочил с лошади. По его виду я сразу поняла, что он что-то слышал – возможно, наш тихий разговор в таверне.
– Как ты меня нашел?
– Это было нетрудно.
Луг простирался вдоль дороги, ведущей из города. Я только сейчас осознала, что все это время была на виду у всех, кто шел или проезжал мимо.
– Берди сказала, что вы с Рейфом уехали ранним утром. До восхода, – мой голос звучал безжизненно. Как будто принадлежал не мне, а кому-то другому.
– Не знаю, куда отправился Рейф. У меня свои дела.
– Обязанности, которые ты упоминал.
Он кивнул.
Я посмотрела на него. Морской ветер растрепал ему волосы, светлое золото, ярко сияющее на полуденном солнце. Его взгляд, уверенный, спокойный, был прикован ко мне.
Я поцеловала его в щеку.
– Ты хороший, Каден. Упорный, надежный – и верен своему долгу.
– Лия, я…
– Уходи, Каден, – перебила я. – Уходи. Настало время и мне подумать о своих обязанностях.
Я отвернулась и пошла прочь, не дожидаясь ответа, не посмотрев, услышал ли он меня. Вскоре за спиной раздался цокот копыт его коня. Я отыскала в траве нож и метнула снова.
Она была в синем платье. Ребенок уже шевельнулся.
Я должен что-то делать, Лия. Я должен что-то делать.
Сейчас я видела не только лицо Вальтера. Не только Грету.
Я видела Брина. Я видела Регана.
Я видела Паулину.
Я должна что-то сделать.
Когда я вернулся, брезжил рассвет. Целый день я не ел, и голова раскалывалась. Я отвел коня в стойло и расседлал его, чувствуя, как после долгого дня, проведенного в седле, лицо горит от ветра и солнца. Еле держась на ногах от усталости, я все продолжал размышлять о том, как бы наилучшим образом все устроить. Как выйти из этого положения? Я запустил пальцы в волосы. В поездку я отправился наспех, ничего как следует не продумав, хотя прошлой ночью, после расставания с Лией, почти не сомкнул глаз.