– Нам нужно поговорить.
Я вздрогнул. Видно, был так погружен в свои мысли, что и не заметил, как она подошла. Повесив седло на крюк, я повернулся к ней.
– Лия…
– Куда ты уезжал? – Она была напряжена, стояла неестественно прямо, говорила отрывисто.
Не понимая, в чем дело, я шагнул навстречу.
– Надо было уладить кое-какие дела. Что-то не так?
– Срочные дела у безработного батрака?
Что с ней стряслось?
– Я же говорил, что не работаю лишь временно. Нужно было заказать кое-что для хозяйства.
Заметив, что все еще держу в руках попону, я повесил ее и подошел к Лии еще на шаг. Заглянул ей в глаза, готовый перецеловать каждую черную ресницу – и по-прежнему не понимая, как меня угораздило так влюбиться. Лия бросилась навстречу, обеими руками обхватила мою голову и в каком-то неистовом порыве прижалась губами. Ее руки скользили по моей шее, груди, ногти впивались в кожу. В ее дыхании я услышал не желание, а отчаяние. Я отпрянул и, не отрывая от нее глаз, потрогал прикушенную губу.
– Что-то случилось? – спросил я.
– Я уезжаю, Рейф. Завтра.
Я молча смотрел, не понимая, что она говорит.
– Что значит «уезжаю», о чем ты?
Лия зашла в пустое стойло, села на тюк сена.
– Я должна вернуться домой, – заговорила она, рассматривая балки над головой. – Пришла пора выполнять свои обязательства.
Домой? Сейчас? Я ничего не мог понять, мысли лихорадочно метались.
– О чем ты? Какие обязательства?
– Долгосрочные. Я не вернусь сюда.
– Никогда?
Лия смотрела на меня без всякого выражения.
– Никогда, – наконец повторила она. – Я не все рассказала тебе о своих родных, Рейф. Мне всю жизнь лгали, меня использовали в своих целях. Я возвращаюсь не потому, что хочу этого. Дело в другом: своим поступком… своим предательством я причинила им и другим людям много боли. Теперь я должна вернуться, чтобы исполнить долг.
Ее голос звучал глухо и тускло. Я потер подбородок. Как она изменилась за день. Совсем другая Лия была передо мной. Лгали и использовали в своих целях. Я отвел взгляд, пытаясь вникнуть в сказанное ей и одновременно как-то перестроить собственные рухнувшие планы. Потом снова посмотрел на нее.
– Ты уверена, что родные дадут тебе такую возможность?
– Не знаю. Но я обязана попытаться.
Завтра. Я считал, что у меня больше времени. Это слишком скоро. Как же…
– Рейф?
– Погоди, – отозвался я. – Дай мне подумать. Я должен все прояснить.
– Нечего прояснять.
– Тебе обязательно ехать завтра? Неужели это не терпит несколько дней?
– Нет. Дело не терпит.
Лия сидела, будто каменная. Что здесь случилось, пока меня не было? Ясно было одно: ее решение окончательно и неизменно.