Отчаяние захлестнуло меня с новой силой.
– Скажи хотя бы, – хрипло прошептала я. – Ты и есть убийца, подосланный из Венды убить меня?
– Да.
– Почему же тогда я все еще жива?
– Лия…
– Скажи правду, Каден. Пожалуйста. Я сдержала свое слово и еду с вами, не оказывая сопротивления. Я немногого прошу взамен.
Мне стало безумно страшно: вдруг впереди для меня приготовлено нечто, что страшнее смерти.
Он сделал еще шаг и остановился прямо напротив меня. Лицо его смягчилось, в нем проступили черты прежнего Кадена. Наверное, оттого, что сейчас его не могли видеть его товарищи.
– Я решил, что ты принесешь Венде больше пользы живая, чем мертвая. – ответил он.
Он решил. Словно божество. И да будет Лия сегодня жива, я так решил.
– В таком случае ты крупно просчитался, – отозвалась я. – Важные государственные тайны мне неизвестны. Да и выкуп за меня давать откажутся.
– Твоя ценность в другом. Я сказал остальным, что ты наделена даром.
– Что ты сказал? – Я прижала ладони к вискам. – Так ты солгал своим…
Каден схватил меня за запястья, рывком поставил на ноги и притянул к себе почти вплотную.
– Только так я мог спасти тебя, – прошипел он, понизив голос. – Это понятно? Поэтому не вздумай заявить, что у тебя нет дара. Ни им. Ни кому-то другому. Дар – это единственная причина, по которой ты до сих пор жива.
Ноги у меня стали как ватные.
– Если ты не хотел убивать меня, почему просто не уехал из Терравина? Сказал бы, что дело сделано, и они бы ничего не узнали.
– Чтобы позволить тебе вернуться в Сивику и заключить союз с Дальбреком? То, что я пожалел тебя и не стал убивать, не означает, что я готов предать свой народ. Никогда не забывай об этом, Лия. Венда превыше всего. Даже тебя.
Меня так и обдало жаром, кровь вскипела, я снова твердо стояла на ногах – кости, сухожилия, мышцы окрепли. Я рванулась, освобождая запястья, которые он все еще сжимал.
Забыть? Нет, никогда.
Я обыскал всю дорогу в поисках хоть каких-то знаков того, что Лия там проезжала. Заглянул и на два ближайших хутора на случай, если она заезжала к ним за водой. Ее никто не видел. К Терравину я приближался в полной уверенности, что найду ее на постоялом дворе.
Ослов я заметил издали – они были не привязаны и бродили во дворе у таверны. Дверь была распахнута настежь, и изнутри доносились голоса. Привязав коня, я взбежал по ступеням на крыльцо. Паулина сидела у стола, стараясь набрать в грудь воздуха и что-то сказать между рыданиями. Вокруг нее, успокаивая, суетились Берди и Гвинет.
– В чем дело? – крикнул я с порога.