Глава шестьдесят первая
Каден
В полдень мы устроили привал у неглубокого водопоя, чтобы пополнить запас воды и напоить лошадей. Лия, сказав, что хочет размять затекшие ноги, пошла вдоль пересохшего речного русла. Все утро она держалась спокойно, но не сердито-насупленно, чего было бы естественно ожидать от нее, а как-то совсем по-другому, и это тревожило меня куда сильнее.
Я пошел следом, наблюдая. Она остановилась, подняла камешек и начала вертеть в руках. Осмотрев со всех сторон, она запустила его вдоль сухого русла, как бросают камни по воде – словно представляла себе полноводную реку.
– Три раза, – я поддался и тоже начал фантазировать, как и она. – Неплохой результат.
– У меня бывало и лучше, – отозвалась Лия, поднимая вверх перевязанные пальцы.
Пройдя еще несколько шагов, она провела башмаком по песку, любуясь его золотистым оттенком. Глаза ее сузились.
– Говорят, будто Древние добывали из недр земли металлы драгоценнее золота – из этих металлов они строили огромные ажурные крылья, улетали на них к звездам и возвращались.
– Ты тоже хотела бы слетать туда на крыльях? – спросил я.
Лия помотала головой.
– Нет. Я улетела бы к звездам, но никогда не вернулась бы обратно.
Зачерпнув горсть мелкого песка, она всматривалась, как он падает на землю, будто пытаясь уловить отблеск скрытой в нем магии.
– Ты веришь всем невероятным историям, какие только слышишь?
Я подошел ближе и мягко накрыл ее кулак своей ладонью. Теплый песок медленно струился между нашими пальцами.
Не сразу, но Лия все же оторвала взгляд от моей руки и посмотрела мне в лицо.
– Не всем историям, – негромко ответила она. – Когда Гвинет сказала, что за мной охотится убийца, я ей не поверила. А надо было бы.
Я прикрыл глаза, проклиная себя. Почему я не прикусил язык, почему нельзя вернуть сказанное? Когда я снова открыл глаза, Лия по-прежнему смотрела на меня. Из ее кулака высыпались последние песчинки.
– Лия…
– Каден, как это было? Когда ты принял решение не убивать меня?
Голос ее звучал ровно, мягко. Естественно. Она просто хотела знать и до сих пор не выдернула свою ладонь. Будто забыла ее в моей руке.
Я хотел соврать, уверять ее, что никогда не планировал убийства, сказать, что я вообще никогда не убивал – взять всю свою жизнь и переписать ее несколькими словами лжи, солгать ей, как я уже делал сотни раз. Но ее пристальный, изучающий взгляд не отпускал меня.