– Погоди, – перебил Каден. – Дай мне.
Солдаты, державшие Рейфа за руки, отпустили его, и он достал письмо из внутреннего кармана куртки. Забрав послание, Каден внимательно изучил его. На листе еще сохранились остатки сломанной печати – моей личной красной печати. Каден вынул из своего кармана смятый листок. Мне показалось, что это та записка, которую уронил в лесу охотник за выкупом – и которую я больше никогда не видела. Каден сравнил оба письма и неохотно кивнул.
– Письмо подлинное. «Принцу Джаксону Дальбрекскому», – прочитал он, пренебрежительно-издевательски произнеся имя и титул.
Развернув письмо, переданное ему Рейфом, он начал медленно читать его вслух для чивдара и окружающих нас солдат. «Я бы…»
– Не надо, – резко перебила я. Я не хотела, чтобы мои слова принцу прозвучали с такой насмешкой. Каден повернул ко мне голову, он был рассержен, но медлил. – Я сама…
Я замолчала и посмотрела на Рейфа.
Рассмотрела его.
Его плечи.
Его волосы, разлетающиеся на ветру.
Твердые очертания его подбородка.
Алую кровь, стекающую по щеке.
Его чуть приоткрытые губы.
Я сглотнула, пытаясь унять дрожь.
«Я бы предпочла рассмотреть вас… до нашей свадьбы».
Среди солдат раздались смешки, но я видела только лицо Рейфа и его чуть заметный кивок, когда он ответил на мой взгляд.
Внезапно все напряжение, все тугие узлы у меня в груди исчезли, ослабли.
– Но принц не ответил на мое письмо, – слабым голосом сказала я.
– Я убежден, что он глубоко раскаивается в этом, Ваше высочество, – ответил Рейф.
Я своей рукой подписывала брачный договор.
Рейф. Что ж, в этом он не солгал.
Наследный принц Джаксон Тайрес Рейфферти Дальбрекский.
Я вспомнила, как в первый вечер в таверне он назвал мне свое имя, внимательно глядя на меня, ожидая, что в моих глазах мелькнет тень узнавания. Но принца я ожидала увидеть в последнюю очередь.
– В кандалы и пусть идет с нами, – сказал Каден. – Если лжет, Комизар убьет его. И прочешите окрестные холмы. Он не мог прийти один.
Рейф рванулся, но солдаты заломили ему руки за спину и скрепили цепью. Однако все это время его взгляд был устремлен на меня.
Я во все глаза смотрела на него – не полного незнакомца, но и не крестьянина, которого знала. Все это было ложью, ловким обманом с самого начала.
Порыв ветра пронесся между нами, швырнул в лица мокрые клочья тумана. Ветер что-то прошептал. В самом дальнем краю… Я тебя разыщу.
Я вытерла глаза, затуманенные буквально и фигурально.
Но по крайней мере это не было ложью. Он пришел.
Он здесь.
И, может быть, сейчас это была самая главная и единственная правда, в которой я нуждалась.