.
Хотя уже наступила середина лета, настоящая жара только теперь добралась, наконец, до морского побережья, и я все чаще бегала к насосу, чтобы ополоснуть разгоряченное лицо. В Сивике лето иногда не наступало вовсе, а по холмам круглый год клубился туман. Только выезжая на охоту в глубь страны, мы могли в полной мере прочувствовать настоящий летний зной. Теперь я поняла, что легкие юбки и открытые блузки местных девушек в этих краях не только приличны, но и необходимы. Тот скудный гардероб, который мы с Паулиной привезли из Сивики, совершенно не соответствовал климату Терравина, однако принятые здесь блузы и платья без рукавов создавали для меня проблему другого сорта: я не могла разгуливать по городу с вызывающей свадебной кавой на плече.
Я призвала на помощь Гвинет, кусок едкого мыла для стирки и жесткую щетку – одну из тех, которыми Берди скребла картофель. День был жаркий, так что Гвинет с радостью отозвалась на мою просьбу, и мы отправились к ручью на заводь.
Гвинет осмотрела каву, поводила пальцами по моей спине.
– Ты знаешь, а ведь бо́льшая часть уже сошла. Остался только небольшой участок на плече.
Я вздохнула.
– Прошло уже больше месяца. За это время рисунок должен был бы сойти полностью.
– Но на плече он еще очень яркий. Я даже не знаю…
– Вот! – и я решительно протянула через плечо картофельную щетку. – Не бойся, нажимай как следует.
– Берди с тебя шкуру спустит, если узнает, что ты делаешь с ее кухонной утварью.
– Неужели моя спина грязнее картошки?
Гвинет хмыкнула и приступила к делу. Я старалась не отклоняться, пока она терла мою кожу жесткой щетиной и разъедающим мылом. Через несколько минут женщина смыла мыльную пену, плеснув водой. Осмотрев результаты своих трудов, Гвинет вздохнула.
– Ты уверена, что это только кава, а не постоянная татуировка?
Я отплыла чуть поглубже и обернулась к ней.
– Что, никак?
Она молча покачала головой.
Я окунулась с головой, не закрывая глаз и глядя на расплывающийся мир надо мной. Это не поддавалось логике. Десятки раз, по случаю разных праздников и торжественных событий, мне наносили подобные украшения на лицо и руки, и всегда через неделю-другую они блекли и исчезали.
Вынырнув, я вытерла лицо.
– Попытайся еще раз.
У Гвинет вытянулось лицо.
– Пойми, Лия, рисунок не сходит. – Она присела на полузатопленный камень, поднимающийся над водой, словно панцирь черепахи. – Ты уверена, что жрец во время обряда не применял магию?
– Кавы тоже подчиняются законам природы, Гвинет. Никакой магии в этом нет.
– Магия на каждом шагу попирает законы природы, – возразила она. – Что уж говорить о крохотном упрямом кусочке кавы на плече у одной девушки. Ты уверена, что мастера не сделали ничего другого?