— Но Урд-то тут при чём? — продолжал задавать неудобные вопросы Онгемунд.
— А на ком нам его испытывать, — развёл руками бледный, — как ни на урдцах. Их ведь за полноценных людей мало кто считает на западе. Так что никто не станет возражать против испытаний. Даже среди союзников Урда. Кого волнуют потери народников? И вот когда мы доведём это оружие до совершенства на урдском фронте, мы обрушим всю его мощь на Дилеанскую империю. И сокрушим её одним ударом.
Он даже прихлопнул кулаком по раскрытой ладони.
— Вы всё ещё предпочитаете называться плебейским именем? — поинтересовался рейхсграф у своего племянника, предпочетшего карьеру разведчика неизменной в их роду карьере офицера пехоты.
— Я уже привык к имени Вадхильд, — пожал плечами шпион. — Столько лет с ним прожил.
— Ты только не забывай, — строго наставительно произнёс рейхсграф Онгемунд, — что ты отпрыск старинного рода рейхсграфов Онгемунд. И станешь наследником всех наших владений.
А вот это шпиона интересовало меньше всего. Как и родовое имя, которое он на самом деле уже начал подзабывать. Сейчас его длительная, многоходовая операция вступала в решающую фазу. И от этого будто ток по коже бежал. Он сделал всё, что мог, теперь слишком многое зависело от других. Это Вадхильд очень не любил. Но до поры ему в операции, им же и разработанной, отводилась роль пассивного наблюдателя. Действовать предстояло другим.
И начнётся всё с вроде бы бессмысленной войны с Народным государством Урд. Войны на два фронта.