Ларк вздыхает, но видит, что возразить нечего. Она молча помогает нам надеть биокостюмы.
Я с отвращением смотрю на вонючую жижу.
– Ты уверена, что здесь можно плыть?
– Так мерзко – только на поверхности, – ухмыляется она, – ну, не больше, чем на четыре фута в глубину. А дальше – плыви себе, ничто не мешает.
Мне вдруг приходит в голову, что существует еще одно препятствие, о котором я раньше не задумывалась. Прежде я погружалась только в ванну – вот и все мое знакомство с водой.
– Я не умею плавать.
– А тебе, к счастью, и не нужно, – отзывается Лэчлэн. – То есть не нужно по-настоящему. Если не считать, конечно, что время от времени придется поднимать голову над поверхностью, чтобы набрать в легкие воздуха. От тебя только одно требуется – не паниковать. Но ведь на это-то ты способна?
Я вспоминаю, как в свое время на меня, забивая ноздри, рот, проникая в легкие, обрушился нанопесок. Что, плавание – нечто в том же роде? Плавание, может, и нет, однако, если тонешь, то – да.
Но, конечно же, я энергично киваю. Надеюсь, я не подведу Лэчлэна. Надеюсь, оба мы не подведем Эша.
– Если… если у меня ничего не получится, ты попробуешь и один справиться, не бросишь Эша? – Я прикусываю губу изо всех сил. Если меня – с моими линзами-имплантами, с моим особым тайным предназначением, не будет – какое ему дело до Эша?
Но я снова его недооцениваю. А впрочем, что я знаю о людях?
– Я не позволю, чтобы у тебя ничего не получилось, – говорит он, непринужденно подмигивая мне. – Ну а уж если что, брата твоего я вытащу… или погибну, спасая.
Он нарочно придает своим словам насмешливо-мелодраматическую интонацию, но я-то понимаю, что говорит он всерьез.
Ларк помогает нам облачиться в костюмы, и, еще не успев ступить в нечистоты, я чувствую, что задыхаюсь. Костюм сделан из какой-то биопленки, части которой бесшовно соединяются в местах схождения закодированных краев. Ощущение такое, будто тебя помещают в камеру смертника. Когда же за костюмом следует маска, я вообще едва не впадаю в панику. В тот момент, как я начинаю отчаянно хватать ртом воздух и стекла затуманиваются так, что вообще ничего не видно, Лэчлэн и Ларк одновременно хватают меня за руки, одна за одну, другой за другую, словно соревнуются, кто первый придет на выручку. Это соревнование хотя бы немного отвлекает, заставляя перестать думать о том, что еще мгновение – и этот костюм просто прикончит меня. Я прикрываю вентиль подачи воздуха, и это помогает: оказывается, внутри этой пластиковой тюрьмы кое-как дышать все-таки можно.
– Готова? – спрашивает Лэчлэн.