В конце концов он откидывает крышку люка, сверху внезапно обрушивается сноп света, и теперь все становится ясно. Предметы – это рыбы, они движутся единым косяком, и расцветка у них такая же причудливая, как на платьях у дам внутреннего круга, собравшихся на вечерний раут. Я вижу рыб всего лишь мгновение, они тут же исчезают, и остается один лишь стоящий у открытого люка Лэчлэн.
Да что это со мной происходит?
Ничего, на свежем воздухе все пройдет. Жду – не дождусь, когда можно будет выбросить этот чертов очиститель воздуха. Пока же приходится бороться за каждый вдох, и тяжесть в легких все нарастает и нарастает.
Но не успеваю я поднять голову над поверхностью, как Лэчлэн тянет меня назад и с трудом, преодолевая сопротивление воды, возвращает крышку люка на место. Он делает какие-то движения руками, и далеко не сразу моя голова, которая и без того идет кругом, улавливает их смысл: он показывает мне, что наверху кто-то есть. Выходить пока нельзя.
Но надо! С моим очистителем воздуха что-то не так. Я задыхаюсь. Сколько мы здесь – час? В голове все мешается. Я не отдаю себе отчета в происходящем. Знаю только одно: мне отчаянно не хватает воздуха, а эта штуковина перекрывает ему доступ. Я вцепляюсь в нее, сначала изо всех сил просто отчаянно тяну от себя, потом стараюсь просунуть пальцы между прилегающими один к другому слоями. Что-то мне смутно подсказывает, что этого делать ни в коем случае нельзя, но остановиться я не могу.
Лэчлэн старается вмешаться, но я отбиваюсь от него с такой яростью, будто он хочет утопить меня. Ощущение, по крайней мере, именно такое. Часть меркнущего сознания позволяет увидеть его безумные глаза, скрытые за такой же маской, как у меня, но вообще все, что не дает сорвать с лица эту удушающую пленку, воспринимается как враждебная сила.
В конце концов я ее все же срываю… ощущаю напор воды, и это приводит меня в чувство. Единственное, что я могу сообразить, так это то, что не надо стараться набрать в грудь много воздуха. Я открываю глаза и вижу расплывающееся перед ними лицо Лэчлэна в нескольких дюймах от меня. Он что-то делает… срывает маску. Приближается. Прижимается губами к моим губам.
Он делится со мной воздухом. Последними его глотками. Не дает мне отключиться. На какой-то миг мне становится легче, но тут же мелькает смутная мысль, что теперь воздуха уж точно не останется – для меня… или для Лэчлэна.
Я хочу что-то сказать ему. Но изо рта вырываются одни лишь пузыри, слова тонут в воде.
Затем он рывком отодвигает крышку люка и выталкивает меня наверх. Я хватаюсь за обод, поднимаю голову и жадно дышу – первый благословенный вдох острой болью отдается в легких. Затем еще и еще, пока в голове не проясняется, и я вспоминаю про Лэчлэна. Выталкивая меня на поверхность, сам он погрузился еще глубже, чем был. Я собираюсь нырнуть, вытащить его – понимая при этом, что, скорее, только хуже сделаю, – но без очистителя воздуха начинаю тонуть, едва опускаю голову в воду. Не могу!