Оказавшись внутри, я жмусь к стенам, отталкиваюсь от них. Это похоже на анимационное изображение неуклюжего галопа с отталкиванием всеми четырьмя конечностями, и, если забыть о цели нашего путешествия, то все это, наверное, выглядело бы весьма забавно.
При дыхании от очистителя воздуха, встроенного в маску, исходит легкий гул. Мы находимся под водой уже довольно долго. А что, если снаряжение выйдет из строя? Даже если представить себе, что я научусь плавать и сумею не втягивать воду носом, все равно свежему воздуху проникнуть сюда неоткуда.
Но вот в конце тоннеля начинает брезжить свет, и вскоре нас выносит наверх.
Вода здесь бежит мощным потоком, собираясь из всех источников в Центре, устремляясь вниз и вливаясь в центральную городскую систему. К счастью, для экскрементов выделен специальный отвод, отходящий от того места, через которое мы попали сюда. Ларк предупреждала, что снаружи течение будет таким сильным, что против него не проплыть. Но ночью, когда Центр обслуживают роботы, сливами почти никто не пользуется, и плыть, оказывается, все-таки можно.
Это хорошо – меньше вероятность с кем-нибудь столкнуться.
Тоннель сужается, распадается на рукава, но мы, как было велено, держимся главного направления и в какой-то момент попадаем в помещение, имеющее форму луковицы, с множеством тянущихся сюда труб. В центре – люк.
Внизу мы находимся уже слишком долго. Дышать приходится спертым воздухом, и я впадаю в странное гипнотическое состояние, при котором все вокруг словно пульсирует – то расширяется, то сокращается. Перед глазами пляшут огоньки. Где-то рядом течет вода, но это не та, другая вода. Ничего не понятно. Есть вода мутноватая, та, по которой я плыву (если те странные телодвижения, которые я проделываю, можно назвать плаванием), а параллельно ей – нет, над ней – другая вода, почище, попрозрачнее, и течет она иначе, кругами.
Все вокруг начинает расплываться, и теперь я вижу только эту, другую, воду. Свет отражается от нее под углом, и тени каких-то предметов словно разрезают поверхность воды. Предметы эти размером с мою ладонь, бесцветные, лишенные сколько-нибудь законченной формы, но тени их движутся настолько согласованно, что, скорее всего, управляет ими какая-то одна механическая сила. Я щурюсь в растерянности, стараясь яснее разглядеть происходящее. Где я? В своем ли уме?
Я тяну Лэчлэна за руку, отвлекая его от попыток открыть люк. Указываю на загадочные предметы, но он меня явно не понимает. Думает, я имею в виду люк, и поднимает палец: сейчас, мол, потерпи еще минуту. Он не видит того, что вижу я.