Но сейчас, на один короткий миг, я могу позволить себе притвориться.
Я стараюсь запомнить каждую мелочь нашего свидания, чтобы потом вполне насладиться ими. Тем, как светятся в полумраке ее волосы цветочного оттенка, ее немного растрепанными локонами. Тем, как она переступает с ноги на ногу, готовая вот-вот приблизиться ко мне, перенести тяжесть тела на выставленную вперед ногу и сделать шаг, но почему-то не решается.
Вот сейчас, в этот волшебный миг, у меня есть друг.
Это прекрасно.
И это ужасно, потому что в любой момент очарование может рассеяться.
– Эш? – вновь спрашивает она, на сей раз неуверенно.
– Все в порядке, – откликаюсь я, стараясь говорить глуше. Мне странен собственный голос. Ей, наверное, тоже, судя по тому, что она немного хмурится и между бровями у нее образуются две симпатичные морщинки. Голова у нее склоняется набок, как у птички.
Затем она внезапно опускается на низкую скамейку, тянущуюся вдоль стены всего коридора. Я осторожно сажусь на такую же, со своей стороны. Каждая из нас застолбила свою территорию с пролегающей между ними границей в виде коридора. Она не приближается. Может, мне удастся ухватить еще несколько мгновений этого сладостного рая.
– Ты… ты сегодня вроде какой-то не такой, Эш, – говорит она, и я не могу удержаться от смеха. – Ну вот, теперь совсем другое дело! – и морщинки у нее разглаживаются, словно рассвет наступил. Смех у нас с Эшем совершенно одинаковый – низкий, гортанный. – Я думала, ты нынче вечером не выберешься.
Перед тем как сказать что-то, я медленно, глубоко вдохнула.
– Да нет, я должен был выбраться. – Голос у меня звучит странно, скрипуче. – Я должен был… – запнулась я. – Я должен был увидеть тебя.
Даже в темноте я замечаю, как она вспыхнула. Коридор тут голый, неброский в сравнении с основными помещениями – с их безвкусными декорациями в виде залитых потоками воды джунглей. Но Ларк освещает их, словно тысячи фонарей вспыхивают.
– Ты это серьезно? – спрашивает она.
– Совершенно серьезно, – говорю я. – Мне кажется, что я всю жизнь ждал сегодняшнего вечера.
Какое-то время Ларк молчит. И все время вглядывается в меня. Мне хочется отвернуться, но не выходит. Остается лишь молиться матушке-Земле, что при таком освещении она не заметит странности моих глаз. Но даже если бы это помогло мне избежать смертельной угрозы, клянусь, я не смогла бы отвести взгляд.
Наконец она заговаривает:
– В твоих глазах что-то новое. – Я мгновенно опускаю голову. – Впрочем, нет, не в глазах. Глаз твоих не видно, они в тени. – Я с облегчением вновь смотрю на нее. – Выражение какое-то необычное. Что-нибудь случилось? – Какое-то время она смотрит на меня. – Все ясно. Ничто тебя не тревожит, – со вздохом говорит она. – Радуешься жизни для разнообразия. – Она улыбается, и меня омывает волна счастья. Я улыбаюсь в ответ.