Сердцебиение немного улеглось, и теперь у меня появилась возможность хоть как-то оглядеться. Мы быстро пересекаем следующее кольцо развлечений. Обычно кольцо, ближайшее к моему дому – в районе, вплотную примыкающем к Центру, – кажется в это время суток шумным и бурливым, но сейчас я убеждаюсь, что в сравнении с тем, где я нахожусь сейчас, оно спокойно, сдержанно и степенно. У нас люди передвигаются уравновешенно, в правильном порядке, вежливо уступая дорогу друг другу. Здесь пихаются и расталкивают друг друга. Кажется, людей тут гораздо больше. Да и стражей порядка тоже. Может, Ларк напрасно пошла этой дорогой?
– У них других забот по горло, – говорит она, когда я делюсь с ней своими тревогами. – Вон туда посмотри.
Я вижу мужчину, который, взобравшись на маленький складной стул, по плечи возвышается над толпой.
– Доминион – владычество над сушей и морем, над живностью Земли и рыбами моря… Кажется, внимание на него обращают немногие. Большинство же просто проходит мимо, хотя время от времени кто-то останавливается, чтобы выругаться от души, а один прохожий даже швыряет в него промокшим куском сэндвича. Тем не менее, он продолжает ораторствовать, и глаза у него горят, как у фанатика.
– Идиот, – говорит Ларк, с отвращением глядя в его сторону. – Вот из-за таких, как он, мы в первую очередь здесь и оказались.
– А что это, собственно, такое – Доминион? – интересуюсь я. Термин этот мне слышать приходилось, но, что он обозначает, представляю я себе весьма смутно.
– Либо культ, либо политическое движение – в зависимости от того, с кем имеешь дело, – говорит Ларк. – Эти люди считают, что человеческим существам было предназначено управлять Землей, а ее уничтожение – просто часть общего замысла.
– Чьего замысла?
Она пожимает плечами.
– Ходят разговоры о книге, написанной тысячи лет назад и дающей право убивать, уничтожать и покорять все, что заблагорассудится. Иное дело, что, насколько я знаю, никто еще этой книги в глаза не видел и не читал. Так что сейчас эта публика просто разглагольствует о том, что, когда Земля окончательно исцелится, люди получат возможность восстановить свое законное право на главенствующее положение в пищевой цепочке, уничтожение животных и удобрение почвы их останками.
Я вздрагиваю. Неужели кто-то действительно может так думать? Я вспоминаю, что в учебнике по экоистории читала, как в далеком прошлом огромных животных вроде коров или овец вскармливали только для того, чтобы потом зарезать и съесть. Окажись какая-нибудь такая корова в Эдеме сейчас, любой гражданин упал бы в изумлении на колени.