– Я подумала… а впрочем, неважно.
– Нет, скажи, – настаиваю я.
Она вздыхает, потом улыбается.
– После всего того, чем ты со мной поделилась, думаю, у меня нет права что-то скрывать от тебя. У меня бывают припадки. Случаются они после того, как в голове что-то завихряется, – поясняет она. – Вроде как молния вспыхивает. Нейроны, как безумные, срываются с места. Обычно ничего страшного не происходит, но всякий раз я едва ли не ощущаю, что вот-вот что-то случится. Мир становится… другим. Плывет. Начинает немного кружиться голова. Вот мне и показалось сейчас, что момент приближается. Земля словно бы покачнулась, и мне показалось, что я теряю равновесие. А ты ничего не почувствовала?
Я качаю головой. Наверное, сердце у меня в груди бьется слишком быстро и слишком громко, чтобы ощущать что-то еще.
Она улыбается мне, и мы продолжаем путь, по-прежнему держась за руки.
Когда мы наконец добираемся до моего дома, я едва узнаю его. Раньше он мне всегда являлся изнутри. Лишь однажды я бросила на него беглый взгляд снаружи – когда убегала, да и то не обернулась назад. По сравнению с мишурным блеском остальной части города он кажется на удивление скромным. Серые камни выглядят… естественно.
Остальная часть города – чистый муляж. Красивый, яркий, но неестественный.
Вид дома, с его сухой кладкой из сцепливающихся натуральных камней, покрывающий стены слой мха сероватого оттенка – все это заставляет мое сердце сжиматься в тоскливом предчувствии расставания. Все это – мое, думаю я. Не могу я оставить дом! Не могу…
Заставляя отвлечься, Ларк кладет мне руку на плечо.
– Везет тебе, в таком доме живешь, – говорит она.
Так оно и есть, и я знаю это, но все же спрашиваю: «Почему?», ожидая дежурного ответа.
Но Ларк удивляет меня.
– Я вот, например, даже вообразить не могу, как это, должно быть, здорово – жить в доме Аарона Аль-База. Никогда не могла понять, почему на нем не установят мемориальную доску.
Я непонимающе смотрю на нее.
– Ты хочешь сказать, что создатель Экопана жил в этом доме?
– А ты не знала?
Я качаю головой.
– Мне папа говорил. Аль-Баз был единственным в Эдеме, кому было позволено построить дом из натурального камня. Все остальное – синтетика, однако он настоял на том, чтобы сохранить хоть какую-то связь с Землей. Да, но камни, говорили ему, – предметы неодушевленные, а он возражал: камни – кости Земли.
Какое-то время я перевариваю услышанное, а потом говорю:
– Выходит, я живу внутри скелета?
Она склоняет голову набок и смеется.
– Склеп – дом костей!
– Почему же я не знала про это? – спрашиваю я.