Утром вышли к притоку Соти, достаточно полноводному, с такими же, как у Соти, ровными берегами, спокойным, мерным течением. Остановились у поворота реки, напротив большака, что тянулся к Михайлову из Глуховска. «Ты как доберешься до большака, — объяснял лесник, — слева увидишь березовую рощу. В ту сторону не ходи, там такие топи, что тебе с обузой по ним не пробраться. В лес тебе надо, что за большаком. Но там поле большое, поостерегись. Большак пересекай ночью, он охраняется, учти это». Хороший совет дал лесник, да ночью они застряли в лесу. Ночь выдалась слишком темной, ждали, когда хоть чуток развиднеется. К повороту Соти, к этому притоку вышли уже по солнцу…
Колосов глянул на лес, что темнел за большаком, за большим полем, почувствовал вдруг такую тоску, от которой длинными зимними ночами воют волки. Смертельную тоску, однажды испытанную в Подмосковье, когда его ранило. Когда остался старшина лежать на нейтральной полосе в мороз, истекая кровью, не надеясь на чудо, понимая, что подступил конец. Смотрел на небо, отдавал себе отчет в том, что видит небо и звезды в последний раз. Мороз схватывал дыхание, обращал в льдинки слезы в уголках глаз, он их чувствовал, они мешали моргать. Чувствовал и понимал, что даже это неудобство от холода он испытывает в последний раз. Потом появилась собака-санитар, которая вытащила его к своим.
Теперь, казалось бы, чего и тосковать. Осталось последнее препятствие на пути к цели. Сердце все-таки сжалось в неведомой тоске. Так сжалось, что дышать стало трудно. Колосов пытался разобраться в причинах, однако такая попытка тоже насторожила старшину. Раньше такой необходимости не возникало, раньше он не прислушивался к себе. Получал задания, уходил на задания, возвращался с заданий. Все шло само собой, как должно идти на войне. «С дороги, с большака хорошо и далеко видно», — отметил Колосов, понимая, что в этом факте и опасения его, и тревога до тоски, и потребность разобраться в ощущениях. Он впервые очутился в столь сложной обстановке, впервые на его руках оказались люди, непригодные для активных боевых действий. За войну он выполнил множество заданий. Но шел он по войне с товарищами. С боевыми товарищами, а это как в строю. Собьешься, пятками услышишь сбой. Обязательно тебе наступят на пятки. Напомнят, что шагать надо в ногу.
Не додумал Колосов, далеко, со стороны Глуховска запылила дорога. Старшина заторопил Галю, прикрикнул на Неплюева. «Если что, — подумал, — радиста снова придется сбивать с ног». Так уже было не однажды. Идти в рост Неплюев может, ползти — нет. Приходилось валить радиста с ног. Каждый раз, когда выпадала такая необходимость, девушка смотрела на старшину с неприязнью. И каждый раз Колосов чертыхался в душе на то, что связан по рукам, по ногам.