— Здравствуйте. Комбриг Солдатов, — пробасил человек за столом в ответ на доклад старшины.
Был комбриг бородат, в форме, но без знаков различия.
— Начштаба Мохов, — назвал себя второй, тоже без знаков различия партизан.
Начштаба был ниже Солдатова, выглядел больным.
— О том, что произошло, мне уже доложили, — пробасил Солдатов. — Сейчас ваш товарищ в руках нашего доктора.
— Он жив? — спросил Колосов.
— Пока жив, — сказал Солдатов. — Отдохнули?
— Так точно, — негромко ответил Колосов, продолжая думать о Неплюеве.
— Давно идете?
Колосов не сразу вспомнил.
— Вышли тринадцатого мая, — сказал он наконец, прикинув, что мотаются они по тылам второй месяц.
Солдатов задавал вопросы, слушал ответы. Спрашивал по ходу рассказа Колосова. Начальник штаба сидел молча. Перед ним лежал блокнот, в нем он постоянно что-то записывал.
В начале рассказа Колосов опускал мелочи, стараясь изложить главное. Комбрига интересовали детали перехода. Своими вопросами он как бы подчеркивал, что опускать чего бы то ни было не стоит, его интересует все. Колосов перестроился, стал рассказывать по порядку, не упуская мелочей.
— Ну что ж, — сказал в конце разговора комбриг. — Рассказываете вы вполне убедительно. Приготовьтесь к тому, чтобы все это рассказать еще раз нашим товарищам. Скоро появится комиссар бригады. Он же возглавляет у нас контрразведку.
Намеренно или как сказал Солдатов о контрразведке, только слово это, само по себе достаточно грозное, задело Колосова. По всему выходило, что ему не поверили. Понятным стало молчание начальника штаба, его записи.
Колосов сник, сидел, не шелохнувшись. Пальцы сцепил так, что они побелели. Челюсти сомкнул до боли в зубах.
— Я понимаю ваше состояние, — донеслись до Колосова слова Солдатова, — если то, что вы нам рассказали, правда. Однако постарайтесь быть объективным: у нас тут всякого было. Мы верим вам, но должны убедиться в своей вере. Группу и лейтенанта постараемся найти. О состоянии радиста вам будут докладывать. Из землянки без нужды постарайтесь не выходить. Не считайте, что это арест. Но и о том помните, что приглядывать за вами будут. У нас все, идите.
Отяжелели ноги. Колосов поднялся с трудом. Трудно шел. Он ждал упреков в том, что привел невменяемого радиста. Пришла, мол, помощь фронта, да толку от нее нет. Ожидал встретить все что угодно, только не это разумное недоверие.
Старшина добрел до землянки, плюхнулся на лежак. Старался лежать бездумно, не получилось. Горькие, как настой полыни, думы сочились и сочились, он понимал, что этот настой ему придется выпить до конца. Особенно когда появится неведомый ему комиссар бригады, он же заместитель комбрига по контрразведке.