Прибыл он с определенной целью. Его хозяевам за линией фронта удалось перехватить партизан, шедших к фронту. Партизан было трое, все из бригады «За Родину!». Двое погибли во время перестрелки, третий попал в плен. Он не выдержал пыток, дал показания. Этим и воспользовались немцы.
— Итак, ваше имя, ваша фамилия? — продолжил допрос Гладышев.
— Я уже говорил.
— Повторите.
— Фриц Элендорфен. Год рождения — 1902-й. Родился и вырос в Санкт-Петербурге, или, как вы теперь называете этот город, в Ленинграде.
Элендорфен говорил ровным голосом, без акцента, глаз при этом не отводил, держался очень спокойно.
— Все-таки я хотел бы знать причину вашего согласия давать чистосердечные показания, — сказал Гладышев. — Это прежде всего. Мне бы хотелось знать причину вашего спокойствия. Все-таки вы провалились, были арестованы, вас арестовали как агента.
Элендорфен охотно отозвался на вопросы Гладышева. Беседа потекла настолько непринужденно, как будто за столом встретились люди знакомые, но в силу каких-то обстоятельств оторванные друг от друга на долгие годы.
Такое впечатление складывалось из-за готовности Элендорфена отвечать на все последующие вопросы Гладышева. Фриц Элендорфен отвечал, не задумываясь. Чуть позже Логинов станет просматривать стенограмму допроса, и это первое впечатление от встречи не изменится. Допрос шел ровно, гладко, без сучка без задоринки.
— Я реалист, — говорил Элендорфен. — Я привык трезво оценивать шансы. Потому и говорю только правду. За моими словами нет игры. Я прибыл к вам с определенной целью, надеялся, что и на этот раз повезет, мне не повезло, и я даю показания.
— Все ваши показания будут немедленно проверены.
— Естественно. В этом я не сомневаюсь.
— Удивительно.
— Что вас удивляет?
— Ваше отношение к собственному провалу, ваше, как вы сами его называете, чистосердечное признание. Оно настораживает.
— Не укладывается в рамки стереотипа?
— Да, если хотите.
— Чтобы понять это, нам с вами придется сместиться во времени в год эдак тридцатый, к началу моей работы.
— К началу вашей шпионской деятельности?
— Во всех странах, в вашей в том числе, есть ведомства разведки. Шпионскими их называют газетчики и романисты.
— Дело не только в названии.
— Вот именно. В тридцатом году я впервые перешел государственную границу, выполнил задание, без особых осложнений вернулся к себе.
— Вы были в нашей стране?
— Да. Работал какое-то время в Москве, это не сложно проверить, если архивы того времени сохранились. Работал под фамилией Быкова.
— Ваше задание?
— В то время у меня было одно задание — создание агентурной сети в промышленных центрах вашей страны.