Грейси откинула голову назад, закрыла глаза и будто потерялась в собственном мире. Она двигалась яростно и быстро, сжимая ладонями его грудь, впиваясь ногтями в кожу. Роман стиснул ее бедра, пытаясь хоть чуть‑чуть сдержать, но было уже поздно. Он почувствовал, как в паху закручивается спираль наслаждения, стало практически невозможно терпеть — а потом его захлестнуло горячей волной.
Вынырнув наконец из урагана ощущений, Роман открыл глаза, увидел, что Грейси ему улыбается, и смог лишь выдохнуть:
— Вот это да…
Грейси засмеялась:
— Будем считать это комплиментом.
— Как ты? Успела?
Она снова улыбнулась и кивнула.
— Я пытался сдерживаться все это время.
— Я знаю. И когда ты потерял над собой контроль, я тоже не выдержала. — Грейси устроилась рядом и положила голову ему на грудь. Он чувствовал, насколько горяча ее кожа. — Это было потрясающе.
Да, она была права. Но каждый раз с ней оказывался потрясающим, независимо от того, как все происходило. Быстро или медленно — не важно. Важно только, что именно с ней.
— Что ж, это было идеальное завершение идеального вечера.
Грейси звонко рассмеялась:
— О нет, мы еще не закончили! Вообще‑то…
Ее глаза снова загорелись озорным огнем. Что же она задумала?
— Я сейчас вернусь. — Она спрыгнула с кровати и бросилась вон из комнаты, крикнув через плечо: — Никуда не уходи!
Он закрыл глаза, пытаясь восстановить энергию, но не уснуть. Он ведь почти ничего не делал, так почему же он чувствует себя таким опустошенным?
— Я здесь, — послышался голос Грейси через пару минут. Роман открыл глаза и поднял голову.
Она стояла в дверях — обнаженная, горячая, до невозможности сексуальная. Чулки обольстительно облегали ее стройные ноги. В одной руке она держала бутылку шоколадного сиропа, а в другой — баллон со взбитыми сливками.
— Как насчет десерта?
В следующий понедельник Грейси сидела за чертежным столом в своей студии и пыталась сделать несколько эскизов для осенней коллекции, но не могла сосредоточиться. Обычно вида на Чикаго, открывавшегося ей сквозь стеклянную стену здания, было достаточно для вдохновения, но сегодня этот трюк не сработал.
Она не могла перестать думать о Романе.
В последнее время он занимал практически все ее мысли. И мысли эти были вовсе не дружескими. Ее чувство к нему начало выходить из‑под контроля, и, хотя это ее пугало, она никогда в жизни еще не чувствовала себя такой счастливой и живой. И такой запутавшейся. Ну почему эти эмоции всегда приходят вместе?
Грейси изо всех сил пыталась вести себя по отношению к нему как друг, но ее сердце не хотело ничего слушать. Она сделала то, чего пообещала себе не делать. Начала снова в него влюбляться. И поскольку она прекрасно знала и чувствовала Романа, то не сомневалась — с ним происходит то же самое.