В общем, я, не долго думая, начал грунтовать. Краска по стеклу — ручьем. Дома я тысячу раз рамы красил. Но тут я по-другому просто не мог. Если бы они все не уставились на меня и не ждали, что будет, я бы сдал им самое аккуратное окно на свете. Ну, может, не такое, как у Зарембы. Заремба был просто автомат. Но такое же аккуратное, как у всех других, я бы сделал, и уж не хуже, чем Адди. А тут еще Адди явно начал психовать. Он просто потому не сразу взорвался, что Заремба рядом был. А Зарембу не так-то просто из себя вывести — это я сразу усек. Он на меня даже не глядел. В конце концов Адди не выдержал и взорвался: «Я бы на твоем месте все окно замазал!»
Что я сделал, парни, вам, по-моему, ясно: взял и начал замазывать все окно. Я думал, Адди с лестницы сковырнется. Но потом сам чуть не сковырнулся с лестницы — я имею в виду, сковырнулся бы, если б стоял на ней. Прямо рядом со мной Заремба вдруг запел! У меня просто челюсть отвисла. Заремба затрубил, а остальные тут же подхватили. И не какой-нибудь там шлягер, а одну из этих вот песен — кажется, «Марш социалистов»[6] другие-то в таких песнях часто только один первый куплет и знают, а эта братва весь текст отгрохала.
Вот это была команда, скажу я вам! У меня чуть кисть из клешней не выпала. А у Зарембы, оказывается, приемчик такой был, чтобы Адди осаживать, когда тот зарвется. До меня это только со второго раза дошло. Какую-то зачуханную кухню мы ремонтировали. Стены все потрескались, и мне было велено заделать их гипсом. Как сказал Адди: «С гипсом приходилось иметь дело? Тогда посмотри вот на эту стенку». Все исключительно в таком стиле.
Ну взял я ведро и начал разводить гипс. Не знаю, как вам, парни, а мне уже приходилось так портачить: сначала воды перелью, а потом гипса переложу — и так без конца. Вот и сейчас: гляжу — ведро почти до краев, а тут уж, будь ты мастак из мастаков, каша эта все равно раньше срока окаменеет. Я, конечно, здорово скис, но тут мне и помощь подоспела.
Нервишки у Адди очень скоро сдали. Он рявкнул: «Я бы на твоем месте сразу налил ведро до краев». Это все, что ему в голову пришло. Я, конечно, среагировал буквально и ухнул весь оставшийся гипс в ведро. И почти в ту же секунду Заремба запел. А ведь он нас даже видеть не мог — из сортира или где еще он там в это время сидел. Но он как будто нюхом чуял, что у нас делается. А запел он опять один из своих маршей — на этот раз про партизан, — и опять вся команда подтянула. Он, видать, их здорово выдрессировал. Адди сразу прикусил язык и послал меня в комнаты — полы подметать после грунтовки. Я-то на его месте, наверно, всю эту парашу с гипсом мне бы на кумпол опрокинул. Но Адди совладал с собой. Тут только до меня дошло, чего это они каждый раз такую спевку устраивают. Я быстренько отвалил, но мне стало жутко интересно: а если и я вот так же начну — что Заремба будет делать? Запоет или нет? И еще я успел услышать, как Заремба пригромыхал к Адди в кухню и налетел на него: «А ты поспокойней, малыш. Поспокойней. Н-на?»