Она поглаживала пальцами дизайнерские записные книжки, вспоминая свою любовь к ним, когда была маленькой. При переезде из родительского дома ей пришлось выбросить почти сотню блокнотов своего детского творчества. С тех пор она больше ничего не писала, а те ежедневники, которые она вела для работы, выглядели исключительно строго.
Повинуясь порыву, она взяла одну из записных книжек. На обложке была репродукция картины со спящей обнаженной женщиной. Затем она выбрала еще одну, а в комплект пару ручек, и отправилась к кассе с громко стучащим сердцем.
Впервые за десять лет ей захотелось что-то написать.
Выйдя на улицу, она надела солнечные очки и принялась подыскивать кафе, чтобы подождать Ксандера. Обосновавшись в одном из них, Элизабет отправила ему СМС с адресом и дрожащими от волнения руками распечатала покупки.
Водитель высадил Ксандера и Лукаса на углу той улицы, где их ждала в кафе Элизабет. Взяв племянника за руку, Ксандер пустился в путь сквозь оживленный поток людей.
Он сразу заметил Элизабет — она сидела одна за столиком, солнечные очки были сдвинуты на лоб. Наклонившись вперед, она что-то писала. Эта картина заставила сердце Ксандера сжаться.
— Ты, я вижу, занята, — сказал Ксандер, подойдя к ее столику.
Элизабет вскинула голову, покраснела и накрыла страницу рукой:
— Просто убиваю время.
Ему было приятно, что она смутилась, увидев его.
И еще больше ему нравилось, что, если он долго на нее смотрел, ее глаза застилала дымка. Ксандер не мог дождаться вечера, когда они останутся одни.
Элизабет сунула записную книжку в сумочку и достала оттуда другую, с изображением Зевса на обложке, и ручку. Она протянула все это Лукасу:
— Держи. Это тебе.
Секунду поколебавшись, Лукас взял подарок и тихо сказал по-английски:
— Спасибо.
Он впервые заговорил с Элизабет с момента их первой встречи. Ксандер был растроган, но постарался этого не показать.
— Давайте поедим? — сказал он.
Лукас выбрал себе место как можно дальше от Элизабет, но, по крайней мере, не стал отворачиваться в сторону. Он принялся распаковывать записную книжку, а Ксандер, глядя на Элизабет, которая изучала меню, был поглощен желанием «распаковать» ее.
— Составишь мне компанию? — Ксандер налил себе немного виски.
Няня Лукаса только что увела мальчика из-за стола, чтобы начать укладывать, и Элизабет тоже встала, собираясь уходить.
Она заколебалась.
— Я предлагаю просто выпить, а не срывать с тебя одежду. Если, конечно, — Ксандер пристально посмотрел на нее, — ты сама этого не хочешь.
— Послушай, — Элизабет прислонилась к столу и закусила губу, — вчера ночью… было здорово.