А совершенно напрасно. Николай, оказывается, не прятался, а просто отступил, — чтобы вооружиться. Амбал не успел даже обернуться — тяжелая труба опустилась ему на голову. Он охнул и завалился на землю, словно подкошенный дуб.
Тут же в стороне завелся мотор, и черная машина, стоявшая в конце дома, сорвалась с места и пронеслась мимо нас. Видимо, сообщник наблюдал за развитием событий и решил не связываться. Я не успела запомнить номера, даже марку не разглядела. Впрочем, неважно — в милицию я сейчас все равно не собиралась обращаться.
Коля поставил трубу назад к дверям. Я осмотрела окна. Никого не было видно. Лишние разбирательства с милицией никому не нужны. То, что моя персона здесь не пользовалась особенной популярностью, сейчас было на пользу. Никто не лез с вопросами — вот и славно.
— Откуда ты взялся, спаситель? — спросила я.
— Вот, — показал он на свое оружие, — трубу ведь обещал твоей тетке. Для батареи. Понимаю, что поздно, но думал — тебя застану, пообщаемся за жизнь… Я ведь со своей-то зазнобой расстался недавно…
— Подожди! — я была совершенно не расположена выслушивать амурные россказни бывшего мужа. Были дела и поважнее.
Присела над поверженным противником и осмотрела его рану, затем проверила пульс. Он шумно хрипел, закатив глаза. Судя по всему — будет жить.
— Эй, ты чего делаешь? — спросил Николай, видя, что я засунула руку за пазуху бандита.
Испугался. Но мне нужно было выяснить, с кем мы имеем дело. Вытащила бумажник и извлекла документы.
Марат Федорович Кашин. Я вгляделась внимательнее в его лицо. Точно — тот самый негодяй, что стрелял в нас с Игорем на дороге. Мастер спорта! Ничего — против лома нет приема. Под курткой обнаружилась кобура с пистолетом. Среди бумаг Кашина была лицензия на ношение.
Пистолет я оставила на месте, и правильно сделала, потому что через секунду возле дома снова замелькали фары милицейской машины. Прямо по закону подлости — когда надо, не дождешься! Я обернулась — Коля растворился. Видимо, понес трубу тете Вале. Я осталась одна рядом с почти бездыханным телом, успев, к счастью, сунуть назад в карман его бумажник.
— Что здесь такое? — один из милиционеров выглянул в окно, не открывая дверцу.
— Не знаю, — сказала я беспечно. — Валяется тут! Наверное, пьяный!
Милиционер оживился и выскочил из машины вместе с напарником.
— Запаха нет, — сказал он, нагибаясь, — а это что? Кровь?
— Да он тут песни только что пьяные орал, — сказала я. — А потом упал, наверное.
— Ого! — сказал второй. — У него волына…
— Ладно, давай «Скорую», что ли?
— Вы представляете, как страшно, — продолжала щебетать я, притворяясь дурочкой. — Идешь с работы, а тут такие гуляют! Как жить?