— Да ты что? Какое?
— А ему, какое не дари — всё не нравится, — обиженно отозвался я. — Такой классный меч ему достал, а он…
— Я тебе уже тысячу раз говорил, мне плевать, как он выглядит! Оружие должно выполнять свою функцию и быть максимально смертоносным. А твой меч убить мог только своим весом и помпезностью.
— Этот не такой, — заверил Валет, — потом покажу.
Через три часа, пьяные до икоты вывалились из бани. И, распевая похабные песенки, про Маньку, у которой длинная коса до пят, а на голове ни волосинки, пошли за мотоциклом.
На подходе к дому раздался отрезвляющий женский крик, Валет с Сафиром сразу метнулись к дому старика. Я чуть отстал, но сумел подавить секундное желание повернуть домой, а у калитки догнал. Растолкал вставших на дороге друзей, и сам замер.
На крыльце сидят трое парней, еще двое стоят у нашего мотоцикла, испражняются, сволочи. Все пьяные — хуже нас, рожи опухли.
Из дома вновь послышался визг, а в следующую секунду на крыльцо выбежала Санька. Платье порвано, лицо разбито, вся в кровоподтёках. Губы распухли, а из глаз ручьём бегут слёзы. Её тут же остановили трое, которые сидели на завалинке, заржали:
— Что, уже наша очередь?..
Из дома выскочили еще двое, один хромает на обе ноги, явно Сашка постаралась.
Первый, который нас увидел, открыл рот, собираясь что-то выкрикнуть, но запоздал, Сафир в два прыжка оказался рядом. Нижняя челюсть парня вылетела с сухим треском, так, что язык неэстетично выпал. Я подскочил к тому, который держал Сашку, выдернул из его лап как пушинку, и спрыгнул с крыльца. Сафир сделал два шага назад, встал, закрыв нас спиной.
В это время, Валет, взбешенный не меньше, но по другому поводу, оказался рядом с Уралом. Выхватив из коляски монтировку, ударил одного по голове, второй тут же отскочил.
Всё произошло стремительно, парни не сразу поняли, что кто-то посмел напасть. В руках блеснули ножи, что вызвало у Сафира радостную улыбку. Потом будет уверять, что это была только самооборона.
Я тем временем успокаивал Сашку:
— Ты в порядке? Они… э-эм… не тронули?
— Нет, — всхлипнула она, — Ещё нет…
Я шумно выдохнул, пришло осознание, что меня, оказывается, волновал этот вопрос. Хотя в городе всем давно глубоко наплевать на девственность и прочие атавизмы.
Я встал рядом с Сафиром, тот успел напялить берет, сказал через плечо:
— Как знал, что пригодится…
Руки развел в стороны, кулаки стали похожи на два молота, глаза бешено вращаются, челюсть выдвинул до хруста:
— Ну, лешие, давай скопом! За ВДВ!
Все в нерешительности остановились, а затем, как по команде, бросились на него.