Серёга, сидевший на соседнем кресле напротив него, с открытым ртом слушая фантастическую, на его взгляд, историю трагической жизни сокамерника, с которым он прожил последние четыре года, неожиданно спросил, – что значит умереть, Алекс?
– Агентством была инсценирована моя смерть, – сказал Алекс, – о ней не было известно даже моей жене. – Выполнив все условия моего соглашения с Агентством, я хотел вернуться к нормальной жизни, но, как оказалось, обратного пути уже никогда для меня не будет.
– Поверь мне, ты не один такой, – усмехнулся Игорь.
Алекс не обратил на это ни малейшего внимания и продолжил, – так я потерял всех, кого когда-либо любил в своей жизни, именно поэтому сегодня, пусть даже ценой целого мира, я не позволю забрать у меня Кристи.
– И что же ты сделаешь? – перебил Серёга, удивлённо смотря в глаза собеседнику.
– Я убью их всех! – смертельно холодным тоном, Алекс завершил свой рассказ.
Скорая на всех парах неслась по шоссе, не останавливаясь на светофорах, используя проблесковые маячки и выделенные полосы предназначенные для движения специальных транспортных средств.
– Вам нужно переодеться, – сказал Игорь, – а то два человека в окровавленной форме сотрудников колонии вряд ли смогут оставаться долгое время незамеченными.
– Извини, братан, но я как-то забыл взять с собой вечернее платье, – съехидничал Серёга.
– Именно поэтому, уважаемая принцесса, я и прихватил с собой пару шмоток, – так же язвительно ответил Игорь и кинул в салон баул, лежащий на переднем сидении скорой.
Серёга, не мешкая, расстегнул молнию и достал оттуда две пары брюк, футболки и две черные кожаные куртки.
– Ха, неплохой прикид, – сказал Серёга, напяливая на себя новые штаны.
– Мы скоро доберёмся до МКАД, куда дальше Алекс? – спросил Игорь, не отводя взгляда от дороги, потому что движение на подъездах к Москве становилось всё более и более интенсивным.
– Прокурор говорил что-то на счёт какого-то храма Зюзино, он так же сказал, что это приют для несовершеннолетних, где они, якобы, нашли Кристи, – ответил Алекс, примеряя новую одежду.
– Зюзино? – удивлённо переспросил Серёга. – Да я всю свою юность провёл там, после того как моих предков лишили родительских прав, меня перевезли в этот приют.
Теперь удивление уже было заметно на лице Алекса, пристально посмотревшего на своего недавнего сокамерника.
– А что? – уловив удивление спросил Серега, но не дождавшись ответа продолжил, – тогда мне лет двенадцать было, там я хоть впервые почувствовал, что значит спать на чистых, казённых простынях.
– Там ещё воспитала была, вообще отпадная, ножки стройные, попа шикарная, грудь – во! – Серёга показал руками большие окружности представляя огромную женскую грудь, – её тогда тётей Машей называли, многим она нравилась.