— В каких частях? — озадачился Уолш. — Ну, сперва на артиллерийском складе в Виргинии, потом в Техасе, потом в Джорджии. Что ты вообще имеешь в виду, говоря о частях?
Фэллон прищурил глаза, а его пухлые губы поджались.
— Тебе стоило бы попробовать себя в пехоте, старик, — сказал он.
— Нет уж, спасибо, — со слабой улыбкой промямлил Уолш.
Но Копек и Бойл приняли вызов, ухмыляясь до ушей.
— Пехота? — сказал Бойл презрительно. — А что, у них там тоже есть специалисты?
— Очень даже есть, представь себе, — сказал Фэллон. — Да будет тебе известно, каждый сукин сын в стрелковой роте является специалистом. И вот что я тебе скажу: этим ребятам глубоко плевать на всякие белые перчатки и парадные мундирчики, подогнанные по фигуре.
— Секундочку, — сказал Копек. — А могу я узнать одну вещь: какая специальность в пехоте была у тебя, Джон?
— Я был би-эй-ар-меном, — ответил Фэллон.
— Это что еще за хрень?
И тут Фэллон впервые осознал, насколько изменился за последние годы контингент служащих в конторе. В былые дни, году в сорок девятом или пятидесятом, любой клерк, не знающий, что такое би-эй-ар-мен, стыдливо промолчал бы в тряпочку.
— Би-эй-ар, — сказал Фэллон, откладывая в сторону вилку, — это автоматическая винтовка Браунинга. Тридцатого калибра, с коробчатым магазином. Это основа огневой мощи пехотного отделения из двенадцати человек. Я доходчиво ответил на твой вопрос?
— Автоматическая — это как? — поинтересовался Бойл. — Типа «томми-гана»?[11]
И Фэллону, как будто он имел дело с детьми или девчонками, пришлось объяснять им, что это оружие имеет очень мало общего с «томми-ганом», выполняя совершенно другие тактические функции. В конце концов он был вынужден достать свой механический карандаш, чтобы — по памяти и с любовью — нарисовать силуэт винтовки на обратной стороне своего конверта с недельной зарплатой.
— Хорошо, — не унимался Копек, — тогда скажи мне, Джон: какие особые знания тебе потребовались для стрельбы из этой штуковины? Ты проходил какую-то спецподготовку?
Глаза Фэллона сузились до гневных щелочек. Он сгреб со стола карандаш вместе с конвертом и запихнул их в карман пиджака.
— Попробовал бы сам, — сказал он. — Попробовал бы ты прошагать двадцать миль с пустым брюхом и полной выкладкой, с би-эй-ар и боезапасом, а потом залечь за какой-нибудь болотной кочкой, когда вода плещет выше твоей задницы, по тебе лупят из пулеметов и минометов, а взводный орет: «Где там чертова би-эй-ар?» И ты должен прикрывать огнем отход взвода или всей роты. Попробуй такую хрень, старик, и ты на своей шкуре узнаешь, насколько это просто.