Змеиное тело оказалось на удивление гибким и сбалансированным. Бугры мышц ходили под кожей, как хорошо смазанные поршни сложного механизма. Тестируя функциональность и слаженную работу рук, я невольно ткнул одной из них в глаз медведю.
Зажмурившись, тот сделал паузу, недоуменно посмотрел на меня и продолжил царапаться в прежнем расслабленном ритме.
Ну, медведь, ничего необычного не заметил? Давай-ка немного поднимем темп!
Адреналин переполнял яростью. Энергия сочилась из моих пор, стекая в парящую зеленую лужицу. Видимо, она оказалась токсична – милишники одновременно охнули, побледнели и отскочили назад.
Погуляйте пока вдалеке, отдохните…
А вот слюнявая медвежья пасть продолжила неприятно тыкаться в мое брюхо – прикусит складку кожи и отпустит. Зверь нервно тряс мордой, поднимая то одну, то другую лапу. Потом прыгал назад и выжидающе смотрел, надеясь выманить меня из лужи. В ней ему, видимо, было совсем скверно.
Нет, хитрый мохнатый братец, не выйдет. Мне и здесь хорошо. Милишникам теперь бить не с руки – в луже они чахнут и морщатся. Псевдомагичка пока не доставляла особых проблем, почти лаская то теплым огнем, то приятно-прохладным ледяным дождиком. Ну а косолапый медленно, но неуклонно терял здоровье и изнывал в сомнениях, видимо, подозревая подвох и подмену. Блондиночка же ожила и встрепенулась, но отлечить его полностью не успевала.
Вот так уже лучше. Лужа все сделает за меня. Надо лишь изредка попадать по прыгающему танку. Рассинхрон рук поначалу сильно расстраивал. Они мешали, путались и сталкивались друг с другом. Мозг долго не мог перестроиться, чтобы грамотно перераспределить функции. Теперь я понял, что сороконожки невероятные существа, достойные искреннего восхищения. Отныне буду всегда уступать им дорогу.
Я даже пытался обойтись всего одной парой рук, а две другие заложить за спину, чтобы не мешались. Но вскоре потерял баланс и едва не упал, поскользнувшись в собственной луже.
– Оттяни его! Оттяни! Да выведи ты моба из лужи, кретин! – хором вопили милишники, кружа вокруг меня, точно голодные волки.
– Не могу! Глючит он, не видишь, что ли! – оправдывался медведь, продолжая скакать взад-вперед с упорством, достойным лучшего применения.
С ним надо что-то делать. Мне надоело молотить руками по воздуху, поэтому нижней парой я придержал мишку, а верхними принялся дубасить его по голове. Лоб у танка крепкий, но и мои кулаки оказались увесистыми.
Упрямое животное тяжело запыхтело и попыталось вырваться. Весовые категории у нас очень разные, и лапы беспомощно скользили по ядовитому месиву. Через некоторое время я приноровился, поймал удобный ритм, и медведю стало совсем худо.