Звук выстрела прозвучал в ночи довольно громко. С минуты на минуту сюда должен был сбежаться народ. Боясь угодить под луч фонарика, мародер отполз еще дальше. А когда стрельбаны отыскали труп и уволокли тот с улицы, Морок вернулся к прерванному занятию.
Давало о себе знать истощение и Мороку безумно хотелось сладкого. Неважно чего, хоть простого сахара. Поэтому он осматривал каждую найденную банку, надеясь, что рано или поздно ему попадется сок или компот.
Эти поиски привели к тому, что вестник Смерти не удержался и снова напомнил врагам о себе.
В одной из банок оказалась белая акриловая краска. И дремлющий в Мороке демон одобрительно проворчал, стоило ему подумать о том, чтобы передать Мизгирю привет. Четверть века назад это клеймо поддерживало убийце репутацию, когда он оставлял его на домах недругов Семена Мотыги. И Морок тряхнул стариной: изобразил на поваленной водокачке свою «М», предвкушая, как удивятся и разозлятся стрельбаны, когда ее увидят.
На то, что они испугаются, он не надеялся. Да и не стремился к этому, говоря начистоту. Ему нравилось, когда жертва боялась, но с еще большей охотой он преследовал жертвы не робкого десятка. Когда они не были парализованы страхом, погоня становилась азартнее, а жизнь Морока — красочнее и насыщеннее. И даже когда ему приходилось удирать — как вчера, например, — это тоже доставляло ему удовольствие, ведь успешное бегство было для убийцы не поражением, а победой.
Подслушав разговоры в лагере стрельбанов, Морок выяснил, что со дня на день у них закончится вода. Найти ее они могли только в городе, где было пробурено много скважин, в том числе артезианских. Землетрясение наверняка уничтожило большинство из них, но некоторые, вероятно, уцелели. Также, как запасы воды в городских резервуарах.
Грядущие проблемы с водой у Мизгиря повлияли и на планы вестника Смерти. Раз уж жители поселка так и так отправятся в город, незачем было отираться у них под носом. Будет куда лучше, если к тому дню Морок изучит обстановку и обживется в Погорельске. Поэтому рассвет застал его в дороге, с рюкзачком, набитым украденной провизией.
Об одном он сожалел — что не увидел лица стрельбанов, «любующихся» его ночными художествами. Ну да ладно. Он и так знал, что произвел на них впечатление. А вот что ждет его впереди, не знал. Но собирался выяснить это еще до полудня.
Будь жив Старик, нынешний Погорельск вогнал бы его в удрученное состояние. Но Морок, взобравшись на пригородный холм — тот самый, где была могила Дерюги-младшего, — расплылся в улыбке. Такой городок он полюбил с первого взгляда. Разруха, дым пожарищ, стрельба и валяющиеся там и сям трупы — все атрибуты Праздника Смерти присутствовали теперь на улицах Погорельска. Не хватало только ее преданного вестника — Морока. Но он был уже близко и сейчас раздумывал над тем, куда нанести первый визит.