В кубрике было тихо и жарко. Где-то глубоко под палубами заглушённо гудело динамо, да иногда по подволоку прогрохатывали чьи-то быстрые шаги. Члены комитета молчали. И несмотря на то, что глаза у всех были разные - серые, карие, ласковые, суровые, - во всех этих глазах был одинаковый острый блеск. И от этого блеска лица были похожи одно на другое. Их освещал одинаковый свет осуществляющейся, становившейся сегодня явью вековой мечты угнетённого человека о найденной Правде, которую сотни лет прятали угнетатели.
- По телефону передали из ревкома, что это распоряжение самого Владимира Ильича… Товарищ Ленин ожидает, что моряки не подведут, - добавил Белышев тихо и проникновенно, и опять по лицам пробежал задумчивый и взволнованный свет.
- Ты скажи, Саша, пусть товарищ Ленин пребывает без сомнения, - обронил кто-то, - если он хочет, так скрозь что угодно пройдём.
- Значит, постановлено? Возражающих нет? - спросил комиссар. Он был ещё молод, молод в жизни и молод в политике, и любил, чтобы дело делалось по всей форме.
Члены комитета ответили одним шумным вздохом, и это было вполне понятной формой одобрения.
- Тогда предлагаю обмозговать выполнение задачи. - Белышев бережно спрятал в бушлат боевой приказ Петроградского Совета. - Сколько людей понадобится и каким способом навести мост.
- Способ определённый, - сказал, усмешливо скаля мелкие зубы, Ваня Карякин, - верти механизм, пока не сойдётся, вот тебе и вся механика.
Но шутка не вызвала улыбок. Настроение в кубрике было особенное, строгое и торжественное, и Ваню оборвали:
- Закрой поддувало!
- Ишь нашёлся трепач… Ты время попусту не засти. Без тебя знаем, что механизм вертеть надо.
С рундука встал плотный бородатый боцманмат.
- Полагаю, товарищи, что дело серьёзное. На мосту и с той стороны, на Сенатской и Английской набережной, юнкерьё. Сколько их там и чего у них есть, нам неизвестно. Разведки не делали. Броневики я у них сам видел. А может, там где-нибудь в Галерной и артиллерия припрятана. От них, гадов, всего дождёшься. И думаю, что на рожон переть нечего, а то оскандалимся, как мокрые куры, и дела не сделаем.
- Что ж ты предлагаешь? - спросил Белышев.
- А допрежде всего выслободить корабль из этой мышеловки. Чёрта мы тут у стенки сотворим. Первое дело - отсюда мы до Английской набережной не достанем через мост. Второе - на нас могут с берега навалиться. Да и где это слыхано, чтоб флотский корабль у стенки дрался! А потому предлагаю раньше остального вывести «Аврору» на свободную воду для манёвра и поставить к самому мосту.