- Нет, нет и нет, - категорически отказалась пианистка. - Это черт знает что, а не танец! Просто стыдно вытворять такие вещи…
Она обиженно отвернулась от Евдокимова.
- Ничего! - крикнула Марина Васильевна. - Вы только играйте! Дмитрий Степанович может один…
Евдокимову пришлось соло исполнить рок-н-ролл перед Петровой.
- Ну как? - спросил он, останавливаясь перед учительницей.
- Три, - сказала она. - Даже с плюсом, принимая во внимание, что это в первый раз.
- Значит, я могу танцевать в кафе? - спросил Евдокимов.
- Можете, - разрешила Марина Васильевна. - Многие танцуют еще хуже.
Евдокимов пожал ей руку.
- А теперь идите, - сказала Петрова. - Мне и так достанется от Рахили Осиповны за эти танцы…
Евдокимов поспешил к себе в учреждение. Из своего кабинета он позвонил по телефону Галине Вороненко.
- Галиночка? - сказал он. - Здравствуйте. Это Дмитрий Степанович. Откуда? Конечно, из института. Ну, у нас одну работу можно делать десять лет, никто и не спросит. Что вы сегодня делаете вечером? Ах заняты? С Эджвудом? Жаль. Почему жаль? Потому, что я научился танцевать рок-н-ролл. Очень интересно… Ах вы тоже хотите? А как же Эджвуд? Ну хорошо. Куда? В кафе на улицу Горького? Хорошо. Буду. Нет, обязательно буду. Целую. Не модно? Что не модно? Ах целоваться не модно? Ну, тогда… - он плоско сострил, Галина засмеялась. Плоские остроты, очевидно, были в моде.
Перед тем как отправиться в кафе, Евдокимов заехал за Анохиным.
Дверь открыла Шура.
- Проходите, пожалуйста. Он вошел в комнату.
Все там выглядело очень идиллично, только окно было наглухо занавешено черной шалью, так, как это делали во время войны, соблюдая правила затемнения.
Шура перехватила взгляд Евдокимова.
- Чудит мой, - объяснила она. - Говорит, окно будет освещено, хулиганы могут запустить камнем.
- А я за вами, - сказал Евдокимов Анохину. - Вы мне нужны.
- Надолго? - спросила Шура.
- На весь вечер, - сказал Евдокимов. - Хочу провести с ним вечер в кафе.
- Я могу обидеться, - сказала Шура. - Я ревнивая.
- Со мной можно отпустить, - сказал Евдокимов. - Вас я не приглашаю: нельзя же оставить дочку…
- Я пошутила, - сказала Шура. - Поезжайте, пожалуйста.
Он попросил Анохина одеться понаряднее. В кафе публика бывала хорошо одетая, и Анохин не должен был чем-нибудь от нее отличаться.
Анохин принарядился и стал выглядеть женихом.
- Вот и отлично, - одобрил Евдокимов и еще раз извинился перед Шурой. - Не сердитесь, это для его же пользы.
В машине он объяснил Анохину, что от него требуется.
Анохин должен был сесть в самом дальнем углу кафе, не привлекая к себе ничьего внимания, требовалось одно: посмотреть на человека, с которым Евдокимов будет сидеть за одним столиком; Евдокимова интересовало, не встречался ли Анохин с этим человеком в разведывательной школе.