Впереди, очень высоко, на уровне седьмого или шестого этажа, висела деревянная люлька - пустая люлька, в ней никого не было: рабочий день на стройке еще не начался.
В висячей люльке не было ничего необычного, таких люлек много висело над тротуаром.
Анохин и Наташа неторопливо шли под ними.
И вдруг Наташа заметила, что люлька - именно та люлька, которая висела за несколько шагов от них и к которой они приближались, как-то странно колеблется…
Наташа невольно отстала от Анохина.
Она задрала кверху голову.
Что там происходит?
Внезапно ей показалось… Нет, ничего не показалось! Это была молниеносная реакция на молниеносное движение. Недаром Евдокимов выбрал ее себе в помощники…
У нее была природная предрасположенность к этой опасной и нервной работе.
Наташа стремительно оттолкнулась от земли, как это делают спортсмены при прыжках в длину, подпрыгнула и здоровой рукой изо всех сил толкнула Анохина в спину и тут же с размаху уткнулась в него лицом.
И почти в то же мгновение за их спинами обрушилась люлька, под которой они только что проскочили, и целая груда кирпичей упала на тротуар.
- Что это?
Анохин обернулся. Он был бледен как мел.
- Ничего, - сказала Наташа, поднимая голову и смотря на груду только что обрушившегося кирпича. - Проскочили!
Двое прохожих, шедшие впереди и позади Наташи и Анохина, почти мгновенно очутились возле них.
- Идемте, идемте! - воскликнул тот, что шел впереди, схватывая Анохина за руку и увлекая его вперед. - Нечего тут рассматривать.
Он быстро увлек Анохина за собой, а тот, что шел позади, не обменявшись с передним ни одним словом, сразу нырнул в калитку забора, опоясывавшего строящийся дом, и исчез на стройке.
Должно быть, обязанности между ними были заранее и очень точно распределены.
Только Наташей никто не интересовался.
Она стояла у груды разбитого кирпича, стояла, смотрела на кирпич и не понимала, каким это чудом не были разбиты головы ее и Анохина.
Везет иногда в жизни!
Тут же она сообразила, что люлька упала неспроста.
Вот как они охотятся за Анохиным!
Один из незнакомцев, сопровождавших Анохина, побежал искать того, кто это сделал…
Наташа подумала, что она может ему понадобиться.
Ей было нехорошо, ее почему-то мутило. Она почувствовала тошноту, и ей стало страшно.
Она отошла за выступ забора и присела на глину, наваленную за выступом. Уходить было нельзя: она могла понадобиться. Она села и почувствовала, что у нее болит раненая рука.
Она не знала, сколько времени так сидела: секунду или пять секунд, минуту или пять минут… Она услышала, как кто-то по доскам пробежал за забором и через калитку выбежал на улицу. Наташа подумала, что это тот, что шел позади нее и Анохина.