Кальпурний находился справа от меня, и я попытался вспомнить те умные приемы, которым меня учили в людусе годы назад.
Снова высоко подняв щит, противник сделал выпад, целясь мне в грудь. Если нет щита, можно защищаться с помощью меча, хотя это крайне опасно, и к такому способу можно прибегнуть только от отчаяния. Но я и был в отчаянии. Наши клинки столкнулись, и я отбил его меч влево, а потом тут же лязгнул своим мечом по щиту, отбив его вправо и открыв брешь – и сделал выпад обеими руками.
Меч угодил в кольчугу и не проткнул бы ее, но удар цестуса по нащечной пластине шлема заставил Бестию качнуться. Он упал на спину, и я тут же налетел на него. Слишком поздно я увидел, как он поднимает ногу. Изукрашенная бронза поножей саданула меня в лицо, и я почувствовал, как кость в моем длинном метелловском носу со внятным треском прогнулась.
Шатаясь, я отступил. Под моими веками заискрились огни ярче молний. Кровь хлынула на грудь моей туники, и я упал, почувствовав под спиной неровный камень Капитолия.
Кальпурний встал. Его ослепила очередная молния. Я потряс головой, пытаясь разогнать искры перед глазами. Когда я снова смог видеть, он стоял надо мной, занеся меч над правым плечом. Гладий создан для того, чтобы колоть им, но рубит он тоже превосходно, и сейчас клинок опускался, чтобы нанести удар, который раскроит мне череп.
Чисто инстинктивно я вскинул левую руку. Лучше потерять ее, чем голову. Когда клинок опустился, я почувствовал, как руку тряхнуло до самого плеча. Меч попал в металлическую полосу моего цестуса. Острая сталь края меча вонзилась в более мягкую бронзу и на мгновение застряла там.
В тот же миг мой меч проник под щит над поножами Бестии. Потом я рванул клинок назад, рассекая внутреннюю часть его левого бедра, и ощутил, как острый край царапнул кость. А когда я высвободил меч, вслед за ним хлынул стремительный поток крови из перерезанной артерии. Кровь забрызгала мне лицо и руки, прежде чем я смог отползти назад и встать. Мой противник тоже стоял – как жертвенный бык, оглушенный ударом молота.
Меч и щит выпали из его онемевших рук, и впервые я понял, что теперь мы находимся на вершине Тарпейской скалы, всего в нескольких дюймах от ее края.
Ничто не спасет человека с рассеченной артерией, и я не хотел, чтобы Кальпурний умер подобным образом. Я схватил его за руку и повернул лицом к утесу. Молния озарила Форум далеко внизу.
– Ты не умрешь достойной смертью, Бестия! – сообщил я. – Вот как мы казним предателей!
Я прижал сапог к его заднице и толкнул. У него еще осталось достаточно сил, чтобы завопить, пока он падал.