Это вызвало общий смех.
– Какая архаичная чепуха! – прокомментировал Ватиний.
– Кроме того, – вставил Бестия, – Цезарь – верховный понтифик, и ему принадлежит последнее слово в вопросах, касающихся религии. Но, полагаю, Бибул решил, что попытка – не пытка. То было единственное оружие, которым он располагал.
– В результате, – продолжал Красс, – Цезарь не только получил свой закон, принятый народным собранием на чрезвычайном заседании; он, к тому же, заставил весь Сенат утвердить этот закон и дать клятву его поддерживать.
От такой откровенной наглости захватывало дух. Это было куда радикальнее, чем выглядело в раздраженных сообщениях, которые я получал из-за моря.
– Поклялись все, кроме Целера, насколько я понимаю? – спросил я.
– Целер, Фавоний и неизменно стойкий Катон продержались дольше остальных, – ответил Ватиний. – Но, в конце концов, поклялись вместе со всеми.
– Кто такой Фавоний? – заинтересовался я.
– Мы называем его «Обезьяной Катона», – сказал Бестия. – Потому что он верен, как пес, но не обладает тем чувством собственного достоинства, каким обладает пес.
Еще один общий взрыв смеха.
Внезапно я понял, что Антоний и Фульвия расположили свою одежду, подушки и покрывала таким образом, чтобы нельзя было видеть их рук. Лицо мальчика было краснее, чем когда-либо, и похоже, он думал вовсе не о политике.
– То было последнее значительное сопротивление Цезарю. – Красс снова начал быстро, один за другим, загибать пальцы. – Он простил часть азиатских налогов, чтобы помочь налогоплательщикам, и подтвердил распоряжения Помпея насчет управления Азией[30]. Тем самым были решены три самых больших вопроса. – Марк Лициний загнул следующий палец, а потом еще один. – Подтверждена абсолютная неприкосновенность магистрата при исполнении служебных обязанностей – этот закон доставит проблемы Цицерону… Принят закон о наказании за прелюбодеяние…
– Для Цезаря это чудесный образец юридической беспристрастности, – сказала Клодия.
Снова смех.
– …закон, защищающий отдельных граждан от публичного или частного насилия; закон, запрещающий любому лицу, которое незаконно поднимает руку на граждан, занимать должности; закон, касающийся взяточников-судей; несколько законов, направленных против тех, кто уклоняется от уплаты налогов; законы против порчи монет; законы против святотатства; законы против коррумпированных государственных контрактов; законы против подкупа на выборах; и, наконец, закон о бухгалтерском отчете каждого промагистрата на период его управления за границей, предоставляемом Сенату: один отчет следует подать в Риме, а другой – в провинции, и любую разницу в этих двух отчетах следует возместить из личного имущества губернатора.