Она касается щеки Бена и наклоняется, чтобы поцеловать его.
— Обычно Бен забывчивый, — говорит Эми.
— Например, как он забыл про обручальные кольца, — глаза Джессы широко раскрываются, и она захлопывает ладонью рот, когда осознает, что сболтнула то, чего не должна была.
— Расслабься, — говорит Бен, поглаживая тыльную сторону руки Габби. — Нейт забрал их по пути сюда.
— И поэтому он пропустил свой рейс, остановившись перекусить барбекю и застряв в пробке, — говорит Джесса, и мой желудок просто... падает.
Но тем вечером была задержка из-за погоды. Он сказал мне, что не сможет вылететь до следующего утра.
Нейт смотрит на меня, его глаза широко открыты и неясны. Слова его сестры просто крутятся на повторе в моей голове.
Примерно во втором часу ночи, все, наконец, начинают расходиться по своим комнатам, уставшие после долгого вечера еды, смеха и веселья с друзьями. Несмотря на то, что я долгое время не знала большую часть семьи Райтов и не проводила какое-либо время со своими друзьями на свадебной вечеринке в течение какого-то времени, было что-то очень домашнее и знакомое в этом вечере, что придало его завершению горьковато-сладкий оттенок.
Я не особо устала, и, кажется, Нейт тоже все еще бодрствует. Я чувствую, что он просто ждет возможности остаться со мной наедине для того, чтобы объяснить всю историю с аэропортом, о которой проговорилась Джесса. Могу признаться, что хочу узнать причину этого, вероятно, настолько же сильно, насколько он горит желанием рассказать мне, что гораздо больше, чем следует.
Мы сказали Эми и Джеку, что возьмем обязанности по уборке на себя, чтобы они могли быть свободными на остаток ночи. Они сделали так много для этой свадьбы, что это кажется абсолютно правильным, и дает нам с Нейтом приятное нейтральное основание для того, чтобы все обсудить. Нейтральное основание — это хорошо; с Нейтом это наименее опасно. Нейт стоит по одну сторону длинного стола для пикника, а я — по другую. Мы оба держим огромные полиэтиленовые пакеты: один — для мусора, другой — для переработки отходов.
Нейт сбрасывает одноразовые тарелки с остатками еды в свой пакет, а я выливаю остатки вина в траву, перед тем как закинуть пластиковые стаканчики в пакет для последующей переработки. Стрекочут сверчки, и дует легкий ветерок. Он достаточно легкий, чтобы охлаждать нашу кожу, но недостаточно сильный, чтобы устроить беспорядок из того, что осталось на столе для пикника.
Мы оба молчим, и это молчание не совсем комфортное. Мне кажется, он ждет, когда я спрошу его, почему его сестра думает, что он пропустил свой рейс из Далласа, когда мне он сказал, что рейс был отложен до следующего утра. Кажется, ему, в какой-то степени, неловко из-за всего этого, и учитывая, что я всегда думаю о плохом, подозреваю, что это из-за того, что он принял меня за легкую мишень для секса в аэропорту и не совсем готов признаться в этом. Я имею в виду, что была легкой мишенью для секса в аэропорту; я сама искала этого, в конце концов. Но понимание этого разрушит прихоть флирта, магнетизм, который я испытывала, когда мы были вместе. Я хочу, чтобы он сказал мне правду, но в тоже время, не хочу ее знать.