Она начала видеть во сне нападение на Даниэла, она снова и снова переживала тот случай, слышала голоса, видела перед собой подробности, которые непонятно когда успела заметить. Она видела чудовищную жестокость, с которой самый высокий из нападавших, мрачной тенью возвышаясь над Даниэлом, бил его… видела руку, отведенную назад и взрывающуюся сокрушительным ударом по лицу… По его лицу…
У Карианны сохранилось несколько снимков Даниэла, и все же она постепенно стала забывать, как он выглядел.
Он уходил. Он все больше и больше отдалялся от нее. Скоро его не будет нигде, даже в ее памяти.
Но ей не хотелось думать об этом, она была не в состоянии, она предпочитала думать о них.
Душегубы. Сволочи. Убийцы. Она воображала себя шелудивой волчицей, которая вцепляется им в глотку и крепкими желтыми зубами рвет кожу, мышцы, артерии, она бы разодрала их в клочья, одного за другим, пустила бы их души скитаться в рокочущем мраке, который каждую ночь стерег у нее под окном, угрожая поглотить ее, во мраке, который уже поглотил Даниэла, и ее ребенка, и все, ради чего стоило жить на свете, оставив ей лишь боль, помойку, пустоту и шелудивую оболочку.
Если ее не будили кошмары, она просыпалась от малейшего шума с улицы либо ей чудилось, что у нее горят руки, или сводит стопу, или натирает складка простыни… С пробуждением эти впечатления проходили, а Карианна продолжала лежать, вперившись в темноту, как ей казалось, часами. Спала она беспокойно, каждое утро простыня под ней сбивалась, иногда ей мерещилось, будто ее оцепеневшее тело парит в воздухе, в нескольких сантиметрах над матрасом. Она вставала разбитой и смертельно усталой. Карианна уже несколько недель пропускала тренировки, и вот однажды она собралась с силами и поволокла себя в спортзал, после большого перерыва все мышцы противились нагрузке, и Карианна еще долго чувствовала себя измученной и разбитой. И все же у нее была смутная мысль, что нужно поддерживать свое тело в форме, закалять его — оно было в некотором роде ее оружием.
Вскоре после того, как Карианна возобновила тренировки, она проснулась однажды ночью, увидев, как перед ней рельефно и отчетливо выступило из тьмы лицо. Молодой парень, простоватый, с несколько тяжеловесными, инфантильными чертами. Лицо это было выхвачено фарами промчавшейся мимо машины, в нем было что-то знакомое, и теперь Карианна поняла, где она его встречала раньше, теперь она была уверена, убеждена, что сумеет узнать его.
Тело совсем не отдохнуло, но голова работала предельно ясно. Карианна несколько часов пролежала так, погруженная в раздумья, не двигаясь, на спине, с заложенными за голову руками, под доносившиеся с улицы звуки, которые служили равнодушным фоном ее размышлениям в темноте жаркой летней ночи.