Авторы старых кинокомедий любили такую шутку. Двое общаются через переводчика. Один задает вопрос. Переводчик переводит. Тот, для кого переводят, внимательно слушает, потом принимается яростно жестикулировать, разглагольствует целых две минуты, а переводчик после театральной паузы говорит: «Нет». Или: «Да». Или: «Может быть». Дима не жестикулирует. Он неторопливо говорит что-то по-русски. Его группа поддержки начинает хихикать. Короткостриженые часовые у входа тоже хихикают. А Дима продолжает говорить. Наконец, довольный, умолкает и, сложив руки, ждет, пока переводчик передаст его сообщение.
— Мистер Дэвид, я очень сожалею. Но мистер Дима послал вас подальше.
* * *
Усевшись под огромной хрустальной люстрой в вестибюле нашей роскошной гостиницы «Москва», худощавый, застенчивый мужчина лет тридцати в сером костюме и в очках потягивает апельсиновую шипучку и объясняет мне кодекс поведения воровского братства, или попросту воров, известным представителем которых он является. Мне сказали, он из Диминой группировки. И может, один из тех людей в костюмах, предлагавших моему издателю застраховаться от пожара. Слова этот человек подбирает тщательно, прямо как пресс-секретарь министерства иностранных дел.
— Сильно изменились воры с тех пор, как рухнул советский коммунизм?
— Я бы сказал, воры развернулись. Сейчас, в посткоммунистическую эпоху, у них больше свободы передвижения и средства связи совершеннее, так что, можно сказать, воры расширили сферу своего влияния на множество стран.
— И какие же это страны, например?
Он бы сказал, что речь идет скорее о городах, а не о странах. Варшава, Мадрид, Берлин, Рим, Лондон, Неаполь, Нью-Йорк — в этих городах ворам удобнее всего осуществлять свою деятельность.
— А здесь, в России?
— Я бы сказал, что социальная нестабильность в России помогает ворам осуществлять самую разную деятельность.
— А именно?
— Простите?
— Какую именно деятельность?
— Я бы сказал, что в России хорошую прибыль приносят наркотики. Новые фирмы также часто занимаются вымогательством, без этого никак нельзя. А еще мы владеем игорными домами и клубами.
— А публичными домами?
— Публичные дома ворам не нужны. У нас есть девочки, и мы обеспечиваем им работу в гостиницах. Некоторые гостиницы тоже принадлежат нам.
— Национальность имеет значение?
— Простите?
— Члены воровских братств — это люди из каких-то конкретных регионов?
— Я бы сказал, сейчас среди воров много тех, кто не является этническими русскими.
— А именно?
— Абхазы, армяне, нерусские славяне. И евреи тоже.
— А чеченцы?
— С чеченцами, я бы сказал, другая история.