Считая ее своей сестрой, Гибсон все-таки долгое время относился к Сюзанне так, как старшие братья зачастую относятся к своим младшим сестрам: как к чужому существу. Она не играла ни в футбол, ни в бейсбол; не хотела носиться по лесу и играть в войну; ей не нравилась ни одна из игр, которые любил он. Таким образом, в сложившихся обстоятельствах Гибсон поступал так, как поступил бы на его месте практически любой мальчик: игнорировал ее. Не из злости, а из простой целесообразности. Им попросту не о чем было говорить.
А вот Сюзанна относилась к нему так, как младшие сестры обычно относятся к своим старшим братьям, – с терпеливой любовью и неизменным изумлением. Его пренебрежение она встречала с обожанием, а его отсутствие интереса к ней – сияющей улыбкой. Она никогда не обижалась, и ее никогда не отталкивало от него то, что Гибсон не отвечал на ее привязанность. Она всегда готова была дать ему еще один шанс. В конце концов, она просто полюбила его с великодушием ребенка – такого, которое потом постепенно исчезает, когда человек вступает во взрослую жизнь, но которого у Сюзанны имелось в избытке. В конечном счете она все-таки добилась своего, и Гибсон тоже научился любить ее. Вскоре она перестала быть для него просто Сюзанной и стала его сестрой.
Его Медвежонком…
Не удовольствовавшись тем, что он ее просто любит, Медвежонок постоянно – и это превратилось в месяцы, даже годы – приставала к нему с просьбой почитать ей вслух. Однажды, когда она была маленькой, он читал ей что-то. Гибсон не помнил, что это была за книга, только сам он довольно быстро потерял к ней интерес. С тех пор Сюзанна постоянно звала его снова почитать – обычно из своего укромного уголка, – когда он выбегал через черный ход, чтобы поиграть в лесу. В те дни Вон мало интересовался книгами, поэтому всегда откладывал чтение на потом.
– Гиб-Сон. Гиб-Сон! – звала она его. – Иди мне почитай!
– Позже, Медвежонок. Хорошо? – таков всегда был его ответ.
– Хорошо, Сынок. Пока! – отвечала она ему. – Позже так позже!
Как будто «позже» означало точный день и час.
Медвежонок всегда произносила его имя так, как будто оно состояло из двух слов, либо иногда, под настроение, сокращала его до просто «Сынок»[6].
Дюк Вон, его отец, решил, что этим она походит на пожилого южанина: «Как дела, сынок?» У взрослых это вызывало смех, который лишь подзадоривал девочку. Она не понимала, почему это так смешно. Ей было важнее, что все обращают на нее внимание.
Как-то на Рождество Медвежонок наконец добилась своего. Сенатор и Дюк Вон пропадали на работе, и Гибсон бо́льшую часть праздника провел в доме Ломбардов в Грейт-Фолс. Сюзанне тогда было семь лет, ему – одиннадцать. На секунду расслабившись, он в ответ на ее обычную просьбу почитать ответил «да», и она сорвалась со своего места и убежала в соседнюю комнату. Не успел Гибсон и глазом моргнуть, как она вернулась с книжкой под названием «Братство кольца», которую написал некто Дж. Р. Р. Толкиен. Соответствующий кинофильм тогда еще не сняли, а значит, он ровным счетом ничего не знал об этой книге, за исключением того, что она очень толстая и издана в твердом переплете.