– Упала с велосипеда, – повторила я. – Со мной все нормально.
– А с велосипедом? – спросил он.
– И с велосипедом все в порядке, – ответила я.
– Лучше я его проверю, – сказал он, поворачиваясь к двери.
– Пап, я же говорю, с ним все в порядке.
– Без обид, Мак, но в велосипедах ты разбираешься хуже…
– Не трогай его, – отрезала я, и мама подняла глаза от аптечки и посмотрела на меня долгим, настороженным взглядом. Я закрыла глаза и сглотнула. – Ну, может, краска слезла в двух местах… – Вроде я поцарапала его о тротуар. – Но он в рабочем состоянии и будет ездить. Мне больше досталось, – я показала ему руки.
На этот раз папа не купился на мои слова. Скрестив на груди руки, он спросил:
– Объясни мне, как вышло, что ты упала с велосипеда.
«Сомнения, – говорил дед, – как течение реки, против которого тебе надо плыть».
– Питер… – начала мама, но он поднял руку, призывая помолчать.
– Я хочу знать, как это произошло.
Он пристально смотрел на меня.
– На тротуаре была выбоина, – пояснила я, чувствуя, как забилось сердце, и изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Наскочила на нее передним колесом. А когда полетела вниз, вытянула руки вперед, но перевернулась и ударилась об асфальт костяшками, а не ладонями. А сейчас, если с допросом и лазаретом покончено, я пойду делать уроки, – закончила я и отстранилась от мамы.
Пройдя мимо папы, я влетела в холл, а затем в свою комнату, хлопнув для убедительности дверью. Потом сползла по стене, чувствуя, что запал иссяк. Я пыталась изобразить подростковую истерику, и, кажется, это сработало. За весь вечер никто из них меня больше не потревожил.
* * *
Роланд нахмурился.
– Что у тебя с руками?
Он ждал меня в Атриуме, сидя на краю стола и держа на коленях папку. Когда я вошла, он сразу заметил мои ссадины.
– Упала с велосипеда, – ответила я автоматически.
В его глазах промелькнуло разочарование. Роланд отошел от стола.
– Я ведь тебе не мама с папой, мисс Бишоп, – сказал он, идя через комнату. – Не оскорбляй меня ложью.
– Прости, – смутилась я, выходя вслед за ним из Атриума. Мы шли по коридору, ведущему к комнатам Библиотекарей. Он оглянулся через плечо.
– Неприятности с Историей?
– Нет. С человеком.
– Что за неприятности?
– С этим уже разобрались. – Я подбирала слова, чтобы рассказать Роланду об Эрике. Но как только я решила рассказать ему, что кто-то из Архива следит за мной, тотчас засомневалась. Не подумает ли он, что я не в себе? Что у меня паранойя. В глазах Роланда и без того отчетливо читалось беспокойство. Меньше всего мне хотелось, чтобы он тревожился еще больше. К тому же, у меня нет доказательств, а позволить Роланду проникнуть в мою голову я не могла. Ведь если он увидит, в каком я состоянии, он… Нет, я не стану рассказывать про Эрика, пока не узнаю, почему он следит за мной.