Эллен кивнула.
– Я знаю, что это ты вызвала поисковый отряд и пыталась задействовать кавалерию. Спасибо тебе за это, но я не понимаю, почему ты так заинтересована найти мою дочь? – Харальд впился в нее глазами.
– Мы все хотим ее найти, и я хочу помочь. – Эллен пожала плечами.
– Не понимаю, почему полиция не может ее найти. Со всей современной техникой, Интернетом, СМИ, спецотрядами и всем прочим – и все равно зацепиться не за что.
В голосе Харальда слышалось возмущение, и Эллен его понимала.
– Это так. И наводки, к сожалению, ничего не дали. – Эллен опустила глаза.
– Мы должны ее найти. Я говорил с мамой Люкке, и мы сошлись во мнении. Мы хотим, чтобы вы объявили о вознаграждении тому, кто найдет нашу дочь. – Эллен не успела ничего ответить, как он продолжил: – Полиция отговаривала меня это делать. Они утверждают, что это приведет к еще большему количеству несущественной информации. Но к сожалению, я больше не доверяю их советам. Раз ничего не происходит, надо действовать самому. Ты сумеешь мне помочь? Может ли ТВ4 объявить о вознаграждении, и мы вместе будем просматривать поступающую информацию?
Он отклонился назад с понурым видом, посмотрел на нее и с нетерпением спросил:
– Ты мне поможешь? Два миллиона тому, кто найдет ее или сообщит информацию, благодаря которой мы ее найдем. Ты успеешь включить это в вечерние новости?
Она посмотрела на его золотые часы и поняла, что два миллиона не разорят его. «Почему не предложить больше?» – подумала она. – Если это поможет».
До десятичасовых новостей оставался час. А вдруг удастся вставить это в вечерние новости?
– Я сделаю все, что смогу. – Она достала из сумки телефон и отправила сообщение Андреасу.
– А какие отношения у Люкке с твоей новой женой? – спросила она.
– Хорошие. Насколько это возможно. Нелегко вот так вдруг взять на себя заботу о ребенке, который тебе чужой.
Так же, как непросто не по своей воле делить папу с чужим человеком.
– Расскажи мне о Люкке, – сказала вместо этого Эллен.
Харальд положил ногу на ногу, сделал глубокий вдох и только потом начал:
– Что сказать… Она хорошо учится в школе. – Он опустил вторую ногу вниз и наклонился вперед. – Она тихая и часто замыкается в себе. Необщительная.
– А как ты думаешь, почему она такая? – спросила Эллен.
– Почему? Мы все разные. – Харальд пожал плечами.
– У нее есть какой-то диагноз?
– Нет-нет, никакого диагноза у нее нет. – Он выставил вперед ладони, чтобы подчеркнуть свою мысль. – Но знаешь, развод и все такое. Ей пришлось несладко. У ее мамы была послеродовая депрессия, ей было трудно принять свою дочь, а я… Я, наверное, не всегда был рядом.