— Черт! — вырвалось у него.
— Можешь объяснить, что стряслось?
— Сегодня утром мне позвонил следователь.
Она уточнила:
— Фирсов?
— Он самый, Егор Петрович.
— Что сказал?
— Что на пистолете, из которого застрелили альфонса, нашли мои отпечатки. — Кирилл говорил, чеканя слова и глядя в глаза Лионелле.
— Это правда? — тихо спросила она.
— Правда.
— Я спрашиваю: ты правда его убил?
Вскинув руки, Ольшанский поднялся с кресла:
— Как ты могла! Столько лет меня знаешь.
— Я уже говорила тебе: люди меняются.
— А я тебе отвечал: не до такой степени.
— Значит, не ты. — Ей очень хотелось верить, но она все же спросила: — Тогда объясни, как на пистолете оказались твои отпечатки.
— Не знаю, как рассказать…
— И все-таки.
Кирилл помолчал, потом снова сел в кресло и стал говорить:
— В тот вечер Шмельцов должен был дать мне денег. Я специально приехал за ними.
— Взаймы?
— Да.
— Ты просил у него?
— Нет, он сам позвонил мне и сказал, что у него есть свободная сумма под небольшие проценты. Деньги были нужны срочно. Я не стал ждать, пока он вернется в Москву, и сам отправился в Питер.
— Значит, ты не собирался участвовать в игре?
— Определенно — нет. Я приехал в отель незадолго до ее окончания. Забрал ключ…
— Снял себе номер?
— У меня не было денег на это. Григорий оставил для меня ключ от своего номера на ресепшене.
— Значит, ты ждал Шмельцова в его номере?..
— Что в этом такого? Забрав деньги, я хотел тут же вернуться в Москву.
— Шмельцов рассказал об этом следователю?
— Конечно. Мне тоже пришлось давать объяснения.
— Ну хорошо… Ты поднялся в его номер. Дальше что?
— Мы договорились, что, пока его нет, я напишу расписку. В ящике стола была приготовлена бумага и ручка.
— Ну…
— Я открыл ящик стола.
— И что?
— Там поверх бумаги лежал пистолет.
— Только не говори…
— Я взял его… покрутил в руках. Прицелился в зеркало.
— Ты с ума сошел!
— Кто мог знать, что из него убили человека?
— Убьют… — проронила она.
— Не понял.
— Я сказала — убьют.
— Почему?
— Думаю, что трупа там еще не было.
— Потом я положил пистолет на место и написал расписку. Когда Шмельцов вернулся с игры, он сунул мне деньги, забрал расписку и убежал в туалет.
— А ты?
— Я остался в комнате.
— Зачем?
— Он попросил подождать. Минут через десять я решился уйти. Было неловко сидеть в трех метрах от двери в туалет. У Шмельцова определенно было расстройство желудка. Сначала я хотел уехать в Москву, потом снял номер и отправился спать. Под утро меня разбудили и потащили на допрос к нашему другу.
— Ты рассказывал Фирсову про пистолет?
— Они же его нашли.
— Про то, как ты схватился за него?