— Исключительно по-соседски. Знаете, как в деревне? Соли попросить, чаю зайти попить.
— Она была деревенской?
— Марфуша? Даже помню, откуда родом: деревня Качалки Калужской области. Старуха часто рассказывала нам про свою деревню. Там жила ее дочь…
— Вернемся к драгоценностям и к мутной истории.
— Когда Инесса взялась умирать, в доме собралась толпа ее родственников.
— Дом делить?
— Нет. Этот вопрос к тому времени был уже решен. Ефим Аркадьевич при жизни переписал его на Кирилла.
— Значит…
— В тот самый момент исчезла большая часть драгоценностей.
— Странно, что не все.
— Какую-то часть припрятала Марфуша и потом отдала Кириллу.
— Честная старуха, — сказал Фирсов.
— И преданная.
— Что с ней стало после смерти хозяйки?
— Вернулась к себе в деревню. Слышала, что родственники Инессы в поисках ценностей вспороли ее матрас и диваны.
— Надеюсь, после ее смерти?
— Этого не знаю. Все, что они нашли, — фотографию в рамке, которая лежала под ее подушкой.
— Чью?
— Греты Гарбо. До этого фотография стояла на камине в гостиной. Ума не приложу, на что она ей сдалась. Инесса всю жизнь ревновала мужа, и в том числе к Грете Гарбо.
— Ефим Ольшанский был с ней знаком?
— По всей вероятности, у них была связь во время его работы на «Парамаунт». Так сказал Кирилл. Позавчера я снова видела это фото.
— Где?
— В его доме.
— Вы и там побывали?
— Не только побывала.
— Страшно подумать, что еще.
— Снялась в клипе.
— Поздравляю, но мне это неинтересно.
— А что вам интересно? — с вызовом спросила Лионелла.
— Например, знаете ли вы Регину Криволуцкую.
— В какой связи спрашиваете?
— В связи с продажей дома Ольшанского.
— Ах, вот оно что… Вам и это известно?
— Как видите.
— Еще вчера вы не знали.
— Вчера не знал, а сегодня все стало известно. Думаете, я приехал в Москву просто так?
— Нет, не думаю.
— Знаете или не знаете?
— Криволуцкую? — Лионелла задумалась. — Нет… не припомню.
— Опять дурака валяете. По вам видно, что вы слышали это имя.
Решив больше не хитрить, она согласилась:
— Мне говорил о ней муж.
— Значит, он хотел купить дом Ольшанских?
— К этому времени дом был уже продан.
— К вопросу о мутных историях…
— Что это значит? — уточнила она.
— Мутная история, говорю.
— Что-то не так?
— Все — не так.
— К этому причастен Кирилл?
— Пока не известно.
— Когда вы его выпустите? — Лионелла шла напролом.
— Не знаю.
— Вы — непробиваемы.
— Если бы все говорили правду, преступник бы уже сидел за решеткой.
— Имеете в виду кого-то конкретного?
— Вас имею в виду, дорогая Лионелла Павловна. Вы снова недоговариваете.
Лионелла Баландовская с легкостью согласилась: