— Вы — беспринципная особа.
— Кто бы говорил.
— Зря старались. — Фирсов усмехнулся.
— Почему?
— То, что Шмельцов врет, я знал и без вас.
— Тогда почему Кирилл за решеткой?
— Какая вы быстрая. А как, по-вашему, быть с его отпечатками на оружии?
— Он же все объяснил.
— Слишком по-детски… Увидел пистолет, схватил, поиграл.
— А вы бы на его месте не взяли пистолет в руки? — прищурилась Лионелла.
— Зависит от обстоятельств… — Помолчав, Егор Петрович признался: — Возможно, и взял бы.
— Вот видите, в каждом мужчине живет пацан.
Фирсов усмехнулся:
— В этом вы правы…
Заметив в нем признаки беспокойства, Лионелла осведомилась:
— Что-то не так?
— Есть хочу. — Следователь поднялся со стула. — Вы обедали?
— Еще нет.
— Здесь неподалеку есть одна забегаловка — «Братья Карамазовы» называется.
— Караваевы, — хихикнула Лионелла.
— Жизнь в командировке — жуткая вещь. Всегда хочется есть. — Он взял папку, прошел к двери кабинета и распахнул ее: — Пойдете со мной?
Заведение «Братья Караваевы» было чем-то средним между кафе и кулинарией, но перекусить там можно было неплохо.
Фирсов взял мясо с картошкой.
— Не понимаю, как это можно есть… — Лионелла отвела глаза от его тарелки.
— У меня от вас несварение, — сказал Фирсов. — Или молчите, или пересаживайтесь за другой столик.
— Я потерплю.
— Послушайте… — Егор Петрович взялся за вилку. — Помнится, вы говорили про мутную историю…
— Их было много.
— Касательно драгоценностей Инессы Ольшанской.
— Я об этом знаю лишь понаслышке, — сказала Лионелла. — К тому времени мы с Кирой были уже порознь и я не бывала в их доме.
— Давайте понаслышке. Лучше, чем ничего.
— Вам нужно выпить мезим. Здесь рядом аптека…
— Неймется вам. Прекратите! — Фирсов придвинул к себе тарелку и заработал вилкой. — Давайте про драгоценности.
— Когда Ефим Аркадьевич умер, Инессу перестали снимать в кино, и это сильно пошатнуло ее здоровье.
— Заболела? — спросил следователь.
— Она всегда была нервной, а тут все обострилось. К себе подпускала только Марфушу.
— Кто такая Марфуша?
— Нянька Кирилла и впоследствии сиделка Инессы. Ирония судьбы заключалась в том, что они были ровесницами. Но Марфуша. в отличие от Ольшанской, была доброй старухой.
— Та-а-ак…
— Инесса ненамного пережила своего мужа, хотя и была моложе. Марфуша по-соседски рассказывала моей матери, что драгоценности Инесса хранила под кроватью в коробке, а потом стала прятать и перепрятывать. Чтобы не забыть, куда спрятала, записывала.
— А где в то время был Кирилл Ольшанский?
— Он после смерти деда уехал учиться в Питер.
— Ваша мать дружила с Марфушей?