Мне всего лишь обидно за проделанную работу. Я рассчитывала, что к ней отнесутся с большим уважением.
Может быть, Его Высочество и не видит ничего особенного в браке по расчету — в конце концов, в его среде это и в самом деле привычное явление — но ведь очевидно: если прожить всю жизнь с нелюбимой женщиной, то никакие кирпичики в основании башни не помогут. О каком душевном равновесии может идти речь, если душе ничего выбирать не позволили?
Но я все равно не стану вмешиваться в их отношения. Ни при каком раскладе. Я недостаточно осведомлена, чтобы судить, насколько важен этот брак и действительно ли Джиллиан прохладно относится к Третьему. Пусть разбираются сами. Все, что было в моих силах, я сделала.
Я обреченно выругалась и принялась выпутываться из уютного кокона одеял. Ни до чего толкового все равно не додумаюсь, только накручу сама себя.
В гостиной меня дожидался еще горячий завтрак и две записки. Короткая: «Засоня!» — без подписи, на невесть откуда вырванном клочке бумаги, могла быть только от Рино. Вторая, на аккуратном квадратике плотного белого картона с золотистыми виньетками, содержала приглашение посетить леди Джиллиан, как только я сочту возможным.
Ищейка вернулся (не иначе с целью дописать на своем клочке чего-нибудь позаковыристее), когда я, допивая уже остывший кофе, гипнотизировала нежданное приглашение и судорожно соображала: вроде бы иринейскую принцессу характеризовали как «умную девочку», не станет же она закатывать мне сцены ревности на основании досужих сплетен? Или как раз потому-то и станет — в составе комплекса превентивных мер, дабы ее будущего мужа не заставали в столь двусмысленных ситуациях?
— А ты в курсе, что фрейлины объявили тебе бойкот? — жизнерадостно поинтересовался ищейка, отвлекая меня от невеселых мыслей. Здороваться и стучаться он по-прежнему считал ниже своего достоинства, и я с удовольствием отвечала ему той же бесцеремонностью.
— Нет, — удивленно созналась я, отставив пустую чашечку. — А в чем это выражается?
— Отныне они с тобой не разговаривают и всячески демонстрируют, что общение с тобой — ниже достоинства дворянина, — охотно пояснил капитан. — Но некоторые молодые и неопытные девицы по совершенно незаметному наущению старших могут опуститься до намеков, что тебе здесь не место.
— То есть ничего не изменилось? — флегматично уточнила я и, дождавшись утвердительного кивка и широкой улыбки, продемонстрировала ему приглашение. — Тогда лучше просвети меня, с чего такая честь?
— Не знаю, — посерьезнел Рино. — Джиллиан ничего мне не говорила.