— Если ты хотел бы встречаться с кем-то определенным, Грей, тогда все в порядке, — говорит она. — Но если мы видим, что самостоятельно ничего не выходит, тогда мы должны планировать.
Если встреча состоится не под давлением и не будет так официально организована, то возможно, все пройдет естественно. Но это у меня вызывает такие же чувства, как в детстве. Мама запрещала Блейну и мне играть с огнем, именно поэтому мы это делали. Если бы нам это не запрещали, мы, возможно, играли бы с камнями. Здесь точно так же. Огонь, который они мне предлагают, меня не интересует. Я не люблю, когда мне говорят, что я должен делать.
— В последнее время я не чувствую себя в лесу как раньше, — возмущаюсь я. — Со мной ничего не происходит.
— Хорошо, — говорит она и ставит чашку на деревянный стол между нами. — Для следующего месяца мы выбрали для тебя Эмму. Ты же знаешь Эмму? Дочь Картер, которая работает в больнице.
В моей груди образуется комок.
— Да, я знаю ее.
— Хорошо. Это все, Грей. Ты можешь идти.
Я иду, даже не поблагодарив ее. В первый раз, с тех пор как разбилась рамка, я думаю о чем-то другом, а не о тайне. Я должен радоваться этому выбору, но не радуюсь. Я не хочу встречаться с ней, потому что мне приказывают. Или она ответила бы на мои чувства, или нет. Возможно, все это неважно, и Эмма все равно отвергнет меня. Ходили слухи, что она не приняла еще ни одного из выбранных для нее партнеров и отказывала всем. Друг Блейна, Септет Тейт, который несколько месяцев назад стал жертвой Похищения, рассказывал, что Эмма врезала ему между ног, когда он не поверил, что она по-настоящему имеет в виду «нет, спасибо». Вообще-то никто ему не поверил, потому что Эмма очень дружелюбная и нежная.
Я поднимаю взгляд и понимаю, что ноги сами привели меня к больнице. Собственно я могу покончить со всем прямо сейчас. Я толкаю дверь и вхожу. Картер с кем-то в передней части комнаты. Сквозь тонкую занавеску я могу различить оба силуэта. Эмма сидит в задней части за письменным столом и пишет что-то на пергаменте. На ней длинное белое платье, волосы небрежно подняты наверх. Несколько непослушных прядей растрепались. Нервно я провожу рукой по челке, затем иду к ее столу и сажусь на стул напротив, не дожидаясь приглашения.
— Привет.
— Привет, — говорит она и бросает на меня мимолетный взгляд. — Что я могу для тебя сделать?
— Нет, — я все еще обдумываю, что должен сказать. Возможно это не такая уж и плохая идея, прийти сюда. Может быть, мне нужно просто уйди с пути Эммы в течение следующего месяца.
— Тогда что ты делаешь здесь? — она откладывает перо и складывает руки на груди. Когда она злится, выглядит она прекрасно.