— Но у него не было возможности защитить себя.
— Он был виновен, — отвечает Франк.
— Что, если это не так? Если все не настолько черно-белое?
— Но это так. Он убежал с водой, и он знал, что нарушает правила, — Франк перегибается через стол так, что его лицо оказывается прямо передо мной. — Ты правильно поступил, когда остановил его, Грей. В Теаме сейчас спокойнее, потому что ты сделал это.
Я киваю, но все еще слышу последние слова вора, его мольбы и причитания. Я чувствую, что потерял решающую часть паззла. Возможно, у меня неправильная точка зрения на всю эту историю, чтобы я мог понять ее смысл. С полной уверенностью могу сказать только, что я не согласен с мнением Франка. У каждой истории две стороны, а вор не мог рассказать свою версию.
Мне хочется сказать это Франку, но он так хорошо относится ко мне. Он дал мне одежду и еду, и пытается помочь всем остальным в Клейсуте, и борется с проблемами своей собственной страны. Возможно, это оправдывает то, что он приказывает Ордену так действовать. Что я на самом деле знаю? Клейсут очень мал, а здесь все так сложно.
— То, что ты видел, не типично, Грей, — уверяет меня Франк. — Так мы поступаем только с ворами, убийцами и предателями.
Я киваю, но что-то возникает у меня внутри, слабые всходы сомнений, посеянные вором. «Вы не понимаете… Вы подчиняетесь приказам этого продажного….
Я извиняюсь и иду к двери. Но прежде чем я выхожу, Франк добавляет.
— Грей? Я не знаю, как это случилось, что ты вышел из Центра. На время твоего карантина я приказал изменить коды. Ты не должен был открыть внешнюю дверь. В Теаме часто неспокойно, люди с внешней стороны купола тоже, бывает, нарушают границы. Я могу гарантировать твою безопасность только внутри Центра. Я должен попросить тебя в будущем не бродить вокруг.
Еще вчера я решил бы, что он, в самом деле, заботится обо мне. Сегодня его слова звучат как приказ.
— Конечно, — говорю я.
Но, когда двери кабинета со своеобразным щелчком закрываются за мной, я иду прямо к Эмме. Сомнения зародились во мне, и только Эмма знает, нужно ли мне вырвать их с корнем, пока это еще возможно.
Когда я подхожу к комнате Эммы, решение уже принято. Мои сомнения слишком правдоподобны. Видимо, вор знал то, что мне неизвестно, когда назвал Франка продажным. И тот разговор Франка и Марко, который я слышал, и то, что Франка так беспокоит моя история… Здесь что-то не так.
На мой стук Эмма сразу же открывает дверь. Еще влажные после душа волосы падают ей на плечи. Она больше не дрожит.
— Я уже говорил тебе, что стены здесь умеют разговаривать?