— Значит, тебе негде жить? Ладно, поживешь со мной. А там видно будет.
Валентина оказалась очень милой и доброй. Она не навязывала мне свое общество, понимала, что мне сейчас не очень-то хочется говорить. Весь оставшийся день она занималась обустройством нашего нового жилья. Для меня же самым удивительным было то, что я вот так, совершенно случайно, повинуясь приказанию матери, в один миг обрела и подругу, и квартиру в центре Москвы. Пускай это была не наша квартира, все равно, она была просторной и роскошной. Я уже не говорю о том, что куда приятнее делить жилье с ровесницей, чем с мамой.
— Ты лежи спокойно, а я уберу, — сказала Валя, распаковав все свои чемоданы, сумки, пакеты и узлы. — Надо вымыть полы, а потом я заварю чай и перекусим.
Вещей у нее было вроде и немного, но квартира уже через час приобрела такой вид, как будто она жила здесь всю жизнь. Круглый столик в углу оказался завален альбомами, книгами, рулонами бумаги, забрызганными коробками с акварелью, даже нотами. На письменном столе появились сразу два ноутбука, планшет и керамический горшок с ручками, карандашами и кистями. Шкаф мгновенно заполнился куртками, плащами, какими-то цветными балахонами, свитерами и джинсами. На туалетном столике выстроились в ряд флаконы и баночки с кремами, в ванной на полочке собралась целая коллекция шампуней и средств по уходу за волосами. Квартира словно проснулась, наполнилась звуками — шорохами, тихой музыкой, льющейся из ноутбука (что-то классическое, красивое и печальное), плеском воды из кухни, звоном чашек.
Валентина сходила в магазин и принесла целую связку апельсинов и курицу. На плите закипала вода для бульона.
Хоть я и многое о ней знала, приходилось задавать вопросы, иначе моя осведомленность могла вызвать подозрения. Она отвечала коротко, думая о чем-то своем, иногда и вовсе невпопад.
— Официанткой в кафе.
— Съехать пришлось из-за одного маньяка, который меня преследует. Надеюсь, теперь не найдет.
— Не знаю, может, и обращусь в полицию.
— Рисую.
— Это пирожные из кафе. Ешь. Завтра еще принесу.
— Бумага для акварели.
— Немного играю на гитаре и фортепиано.
— Люблю, когда много апельсинов. Я их рисую, а потом ем.
Спали мы, судя по всему, на хозяйских простынях. Думаю, раньше эту квартиру вообще не сдавали, а Валентину пустили сюда исключительно по дружбе. Должно быть, здесь жила благополучная, счастливая семья. Это ощущалось в самом духе квартиры, но были еще безделушки, семейные фотографии — люди ушли, а часть своего счастья оставили нам. В такой квартире, хотелось быть честной, чистой, везучей, любимой.