За высоким, от пола до потолка, окном маячил шпиль Биг-Бена. Редкие белые облачка, подплывая к нему, слегка медлили, будто цеплялись за острие своими кружевными подолами, а затем, высвободившись, отправлялись дальше, куда-то на восток. Кто знает, может быть, одно из них через день-два могло бы зависнуть над кремлевской башней моей оставшейся далеко в прошлом родины. Прожив здесь, в Британии, десять лет, я так и не поняла, почему этот остров именовался в народе туманным Альбионом. Нет, может быть, по сравнению с южной Европой погода тут была и неважная, но для человека, привыкшего к вечной московской хмари, местный климат казался благословением божьим.
Официант поставил передо мной чашку кофе и посмотрел этак – не то чтобы осуждающе, скорее с недоумением. Разумеется, в этом элитном заведении, клубе для избранных, где я сейчас находилась, по старой местной традиции подавали в основном чай. Чай, чай, чай – пока он настаивается в чайнике, темный и ароматный, все будет хорошо, все спокойно, все в порядке. Моей же склонной к драмам натуре претили эти терапевтические чайные церемонии. И потому, даже прожив в Англии много лет, я так и не пристрастилась к чаю и встречи чаще назначала где-нибудь в Старбаксе, с его универсальными кофейными ароматами, а не в чинном заведении с историей, подобном тому, куда меня пригласили сегодня.
Перед человеком, сидевшим напротив меня, официант как раз и поставил на стол такой вот уютный фарфоровый чайник, словно удравший из чопорного викторианского дома. И Роберт – именно так звали моего сегодняшнего спутника – тут же вцепился в тоненькую ручку чашки, как в спасательный круг. Как великан Антей, остававшийся сильным только до тех пор, пока соприкасался с родной землей, а оторванный от нее, тут же был побежден Гераклом. Не смешно ли было, что этим Гераклом, которого, видимо, так страшился Роберт, на этот раз была я?
– Итак, дорогой Роберт, чем я обязана этому приглашению? – начала я разговор, чтобы покончить с этим неловким молчанием, опасливыми взглядами искоса и смущенным покашливанием.
Роберт тут же весь подобрался, выпрямил спину, расправил обтянутые твидовым пиджаком плечи и приготовился ринуться в атаку. Мне даже подумалось, что он беззвучно прокрутил в голове что-то вроде молитвы. Или это их знаменитое: Break a leg! Помнится, когда я только приехала сюда, никак не могла взять в толк, с чего это чопорные вежливые британцы постоянно желают друг другу сломать ногу. Пока до меня не дошло, что это их вариант нашего «ни пуха ни пера!».