Забавно было наблюдать, как этот мужчина, обладавший нетипичной для британца внушительной внешностью – высоченный, широкоплечий, с тяжелым квадратным подбородком и зычным, как иерихонская труба, голосом, от звуков которого трепетали даже самые прославленные его подопечные, – изображал тут передо мной застенчивого юношу с потной ладошкой. Меня разбирало любопытство – что это такое понадобилось от меня этому недоделанному Антею? Уж не на любовное свидание же он меня пригласил, честное слово.
И вот Роберт наконец собрался с силами и выдал то, ради чего позвал меня в этот фешенебельный лондонский ресторан:
– Мисс Мельников, ваш последний роман «Останься со мной» произвел на меня большое впечатление. И у меня появилась мысль. Может быть… может быть, вам будет интересно увидеть его на драматической сцене.
– Вы хотите сказать, в виде драматической постановки? – уточнила я.
Честно говоря, это предложение меня удивило. Хотя, собственно, что еще мог предложить главный режиссер знаменитейшего лондонского театра? Однако до сих пор если мне и поступали предложения, касающиеся переработки моих произведений в другой жанр, речь обычно шла об экранизации. Что же касается театра… С этим видом искусства я не имела никаких соприкосновений после моего драматического разрыва с великим и ужасным Болдиным, произошедшего, кажется, тысячу лет назад, в другой жизни.
– Да, вы совершенно правы, – обрадовался моей сообразительности Роберт. – Однако тут есть нюанс. Как мне кажется, материал вашего романа не потерпит классической обработки. Мне он видится в жанре, если так можно выразиться, музыкального спектакля.
– Что? – охнула я.
И невольно закатилась смехом. На словах «музыкальный спектакль» мне тут же представились новогодние елки в детском театре, в которых мне доводилось принимать участие во время учебы во ВГИКе. Пухлые тетки средних лет, старательно изображавшие на сцене зайчиков, Иван-царевич с одутловатой рожей завзятого алкоголика, не попадавшая в ноты Василиса Прекрасная, мы, похмельные студенты, не чающие сбежать из этого паноптикума в ближайший кабак. И общее ощущение натужного шизофренического веселья.
Что ж, теперь, по крайней мере, ясно было, отчего так нервничал и смущенно ерзал на своем стуле Роберт. Как ему вообще могла прийти в голову такая безумная идея? Видимо, мой роман он читал, щедро сдабривая впечатления кокаином?
– Роберт, рискну вам напомнить, – выговорила я, с трудом сдерживая плещущийся в груди смех. – Что героиня моего романа – женщина, по своей склонности к авантюризму попавшая в оборот к спецслужбам, этакая Мата Хари – правда, без налета романтизма. Вы правда думаете, что заставить ее петь арии, перезаряжая «калашников», это хорошая идея?