Ронда опустила свой край комода. Еще несколько шагов, и она дойдет до двери.
Питер прищурился.
– Я не помню.
Он лгал.
Ронда взялась за комод и снова приподняла. Питер последовал ее примеру, и они возобновили движение.
– Я ездила в мотель «Сверни и отдохни», – сказала она ему, когда их глаза встретились над верхом комода. Пора прекращать эти игры. «Брось ему что-то такое, от чего ему не отвертеться».
Наконец они добрались до двери. Ронда, пятясь, вышла в коридор. Комод же был слишком широк, и, когда они дошли до середины, он застрял в дверном проеме. Они попытались пошевелить его туда-сюда, но он застрял намертво. Ронда оцарапала об острый язычок защелки тыльную сторону ладони, до крови разодрав тонкую кожу.
– О господи! – воскликнула Ронда и, опустив комод, вытащила руку, чтобы осмотреть ссадину. Питер, все еще в комнате Лиззи, опустил свою сторону.
– Черт! – пробормотал он. – Если он когда-то вошел в дверь, то должен из нее выйти. – Тыльной стороной ладони он вытер со лба пот.
Ронда поднесла к губам поцарапанную руку и решила и дальше гнуть свою линию.
– Питер, – начала Ронда, чувствуя на языке кровь, – я знаю, что в тот день, когда была похищена Эрни, ты был в мотеле. И я думаю, что ты был там с Лиззи.
Питер явно смутился.
– Я гулял в лесопарке.
– Неправда, – возразила Ронда. – Ты был там. При регистрации комнаты указан номерной знак твоего пикапа. Ты был там с Лиззи – или с какой-то другой молодой темноволосой женщиной, которая, это надо же, почему-то зарегистрировалась как К. Крюк – и маленькой девочкой. Которая вполне могла быть Эрнестиной Флоруччи.
– Ты шутишь.
– Просто скажи мне правду, Питер. Пора.
– Но я говорю правду, – настаивал он. – Я не причастен к тому, что случилось с Эрни. Я впервые услышал об этом от тебя, когда ты позвонила мне в тот день.
– Но ты был в мотеле, – сказала Ронда.
– Черт, Ронни. Прекрати. Давай оставим этот разговор, хорошо?
Ронда повернулась и пошла по коридору к ванной.
– Ты куда? – спросил Питер.
– Промыть ссадину.
– А что делать мне? – спросил он, глядя на нее поверх застрявшего комода. – Вообще-то я здесь застрял.
– Не знаю, Питер. Придумай, как нам вытащить комод. И пока ты будешь об этом думать, подумай и о том, чтобы сказать мне правду, когда я вернусь. Это я, Питер. Когда-то у тебя не было от меня секретов.
Ссадина была неглубокой, но металлический язычок был покрыт какой-то черной смазкой, которой, решила Ронда, не место в открытой ране. Она включила горячую воду и намылила засохший кусочек мыла. Вода щипала рану. Ронда наблюдала, как, смешиваясь с ее кровью, она становится розовой. Внезапно Ронда посмотрела вниз и ахнула.