.
Легенда и есть легенда. На самом деле в то лето мнимый чекист отправился на Волгу в составе продовольственной экспедиции под руководством известного «красного купца» С. В. Малышева. Что касается работы в ЧК, то эта биографическая деталь вполне в духе времени. Пусть не героическая, но достаточно романтическая. Есть и чисто житейский момент: близость к власти помогла уцелеть. Но, приехав первый раз во Францию, писатель увидел, что наиболее непримиримая часть эмиграции воспринимает его прежде всего как чекиста. Чуть позже на каком-то писательском собрании Бабель вспоминал: «В свое время мои рассказы о прежней работе в Чека подняли за границей страшный скандал, и я был более или менее бойкотируемым человеком»[3].
В 1970 году русский литератор-эмигрант Владимир Брониславович Сосинский любезно согласился прокомментировать это давнее признание и припомнил следующий эпизод. Когда Бабель однажды появился в одном из парижских кафе, где обычно собирались русские писатели, на него с криком «чекист!» неожиданно бросился бывший «сатириконец» и друг Саши Черного поэт Валентин Горянский. Бабель ответил на пощечину, а скандал получил огласку в эмигрантской прессе. Все же о полном бойкоте говорить не приходится. Многие деятели отечественной культуры, жившие в Париже после революции, охотно общались с Бабелем. В их числе граф Игнатьев, художник Анненков, сын Л. Андреева Вадим, писатели Ремизов, Осоргин, семья Шаляпина. По свидетельству Сосинского, Бабель, в отличие от некоторых советских писателей, «не боялся эмиграции», свободно вступал в контакт с теми, кто казался ему интересным.
Слова «чекист» и «чрезвычайка» звучали тогда зловеще, поскольку за ними стояли совершенно определенные действия новых хозяев России. Ленин не скрывал, что ВЧК является орудием социального насилия, инструментом борьбы за диктатуру пролетариата. Отдельные ошибки чрезвычаек? Да, имели место. Но с ними носится «обывательская интеллигенция» и обывательски настроенные партийцы. Без ВЧК власть большевиков удержаться не может. Необходимость репрессивного аппарата оправдывалась сопротивлением свергнутых эксплуататорских классов. В жесткой политической логике Ленина для отдельного человека места не находилось. Вооруженный отряд партии, каким была ВЧК, первоначально создавался для борьбы с контрреволюцией, бандитизмом и саботажем. Так, в мандатах коммунистов, назначенных весной 1919 года членами Коллегии ВЧК, значилось, что новое ведомство обязано бороться «с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности». Однако уже к 1922 году компетенция органов существенно расширилась, изменилось и название: ОГПУ вместо ВЧК. Хотя сам Ленин предлагал сузить «круг деятельности» чекистской организации, поскольку отлично знал о ее «дефектах и неправильностях». Их было так много, что они вступали в противоречие с принципами «революционной законности», на соблюдении которых Ленин решительно настаивал. Кстати сказать, теоретические взгляды вождя не вполне увязывались с практической деятельностью. Практика же говорит сама за себя. В 1922 году начались процессы над эсерами, возмутившие М. Горького. В том же году Ленин дал директиву о высылке из страны писателей и профессоров — «политических контрреволюционеров». Надо, писал он Дзержинскому, «это подготовить тщательно. Без подготовки мы наглупим». И, разумеется, наглупили, выслав за пределы России выдающихся деятелей науки и культуры. «Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей учащейся молодежи», — указывал Ленин в том же письме