, Джейни; Ноа тут не в чем упрекнуть. Андерсон движим диктатом собственной этики, которую Джейни и постичь-то не удается. Но она — мать, она обязана была подумать головой, а она не подумала и поступила с Мелиссой жестоко. Бессовестно поступила — а все потому, что не захотела взглянуть в лицо правде. И какова же правда?
Томми Моран умер и не вернется.
«Случай» Андерсона закрыт.
А Ноа болен.
Пора это прекратить.
Младенец все верещал.
— Мел. — Муж гладил ее по голове, как щенка. — Чарли есть хочет. Ты ему нужна.
Мелисса машинально забрала ребенка у мужа. Ловко задрала блузку и бюстгальтер, и наружу выпрыгнула круглая грудь с большим розовым соском, нежданным, словно космический корабль. Джейни почувствовала, как Андерсон отвернулся, но сама не могла отвести глаз. Мелисса приложила голодного младенца к груди, и вскоре ее лицо слегка разгладилось.
Джейни от стыда вспотела, по шее текло. Она ведь и Ноа вынудила все это пережить — только сильнее его запутала, а все ради чего?
— Простите меня, — сказала она Мелиссе.
Та закрыла глаза, погрузившись в ощущения, и Джейни вспомнила, как покалывают груди, когда они наливаются молоком и тяжелеют, как острые зубки теребят сосок, как испускаешь вздох из самой глубины нутра, когда младенец набирает молоко в рот.
— Вам пора, — сказал Джон, хотя это и так было ясно.
Он молча провел их через дом; Ноа по-прежнему зажимал уши, Джейни рулила им за плечи, а Андерсон шел замыкающим. Джон открыл парадную дверь. На гостей не глядел.
Все трое выползли на крыльцо, на красивую улицу. Деревья махали ветвями на ветру; вдалеке зеленью блестело поле для гольфа. Мимо по тротуару просвистел мальчик на велике — так яростно куда-то намылился, что чуть их не сбил. Джейни посмотрела, как он, виляя колесами, удаляется по улице.
Они отъехали в молчании. Джейни сидела сзади с Ноа. Тот так и не открыл глаз, не опустил рук. Через некоторое время руки упали сами, и Джейни сообразила, что он заснул.
Ноа болен.
В уме она присмотрелась к этим словам. Они лежали бессмысленным грузом, точно невинный на вид кусок плутония.
Андерсон свернул, затем свернул опять, и охранник выпустил их из ворот. Они вернулись в мир — в непонятную, беспокойную реальность. По главной улице покатили к мотелю. Женщина в GPS долбила свою равнодушную песню:
— Продолжайте двигаться ноль, запятая, две десятые мили. Сверните налево на Плезант-стрит.
Плезант, подумала Джейни. Слово отдалось в голове эхом, перекроилось в «психоз».
За окном местная средняя школа расходилась после уроков. Бугаи-старшеклассники брели к автостоянке, громко и задорно перекликаясь.